Жизнь Суханова в сновидениях - Ольга Грушина Страница 45
Жизнь Суханова в сновидениях - Ольга Грушина читать онлайн бесплатно
Суханов теперь стоял совершенно неподвижно, глядя, как ее ловкие пухлые руки, вооружившись ножницами, ампутировали раскисшие концы стеблей.
— Обидно, что вы с Ниной не смогли… то есть… Как по-вашему, в хрустальной вазочке не лучше будет смотреться?
Сунув растрепанные гвоздики в керамическую вазу, она обратилась к нему с вопросительной полуулыбкой — и внезапно он понял, что она непрерывно щебетала оттого, что и ее также тишина квартиры приводила в смущение. Ужин явно перенесли на более раннюю дату, а ему сообщить забыли, и теперь она, образцовая хозяйка, которая раз в кои веки оплошала и не могла предложить гостю ничего, кроме объедков с барского стола, несомненно чувствовала себя виноватой, но не хотела признавать свою ошибку из какой-то упрямой хозяйской гордыни, и им обоим приходилось делать вид, будто он просто шел мимо и заскочил проведать. Раздосадованный таким поворотом событий, он все же решил проявить великодушие.
— Помилуйте, Людмила Ивановна, — шутливым тоном начал он, хлопнув себя по лбу, — вы из вежливости ничего не говорите, но мне начинает казаться, будто я пропустил ваш ужин, — может ли такое быть? Готов был поклясться, что меня приглашали на пятницу. Какая рассеянность с моей стороны — перепутать дни недели!
Ему не нравилась ее новая манера всматриваться ему в глаза: слишком уж пытливо… Отведя взгляд, она принялась вытаскивать цветы из керамической вазы.
— Ужин мы и в самом деле устраивали в пятницу, Анатолий Павлович, — произнесла она неловко. — И Нина принесла свои извинения. Сказала, что… Наверное, я вам не должна передавать, тут какое-то недоразумение, но раз уж так получилось… в общем, она сказала, что вы сильно переутомились и нуждаетесь в отдыхе.
Дальше первого предложения он ее уже не слушал.
— Как же ужин мог быть в пятницу, — по инерции он еще улыбался, но уже ощущал странную, замирающую пустоту где-то в животе, — если пятница — сегодня?
— Нет, Анатолий Павлович, пятница была вчера, — сказала Людмила Бурыкина, вновь испытующе вглядываясь в его лицо. — А сегодня у нас суббота… Но это неважно, раз уж вы зашли, давайте забудем о неприятном, и я вам предложу рюмочку чего-нибудь горячительного, договорились? И в самом деле, в хрустальной вазочке лучше смотрится, правда? Вы что предпочитаете, виски или коньячок?
Он продолжал смотреть на нее без всякого понимания.
— Но этого не может быть, — пробормотал он после паузы. — Потому что вчера я отвозил материал в редакцию, и тогда был четверг, я точно помню, мне нужно было уложиться в срок, и Пуговичкин сказал, что времени остается до обеда субботы, то есть до послезавтра, и потом…
— Или, может быть, чайку? — заботливо спросила она, положив ладонь ему на рукав.
На мгновение он задержал на ней слепой взгляд — и вдруг почувствовал, как его обуревает паника и, одновременно с ней, отчаянное желание проверить календарь, провести полный учет провалам в памяти, испытать на прочность свою связь с действительностью… И просьба принести календарь едва не сорвалась у него с языка, когда ему пришло в голову, что, возможно, эта женщина всего лишь затеяла какой-то чудовищный розыгрыш, а ее муж, Михаил, вполне мог оказаться тем самым влиятельным покровителем, который протолкнул в журнал статью о Шагале, — ведь кто-то упоминал, что указание поступило с самого верху, из министерства, не так ли? Он вообразил, как этот змей Далевич, затаившись в темной глубине притихшей бурыкинской квартиры, злорадно дирижирует его унижением, и воздух начал врываться ему в легкие болезненными рывками.
— Я бы с удовольствием, Людмила Ивановна, — выдавил он, — но сейчас, к сожалению, не успеваю… Передайте, пожалуйста, привет Мише, простите, что нагрянул, вы так любезны…
И, бубня извинения, не отрывая глаз от букета гвоздик, чтобы не встречаться с непонятно сострадательным взглядом хозяйки дома, он попятился к выходу.
В машине, при слабом свете верхней лампочки, Вадим что-то писал, приладив листок бумаги на колене. Суханов резким движением распахнул заднюю дверь.
— Домой, — сказал он полушепотом, дергая задушивший его галстук тестя. — Пожалуйста.
Вместе с ним в лифт зашел какой-то неприятный тип. Поскольку голова у Суханова ныла от безуспешного вычисления дат, он не обратил особого внимания на своего попутчика, лишь выхватил краем глаза засаленную джинсовую куртку, бритый затылок и мощную шею, обмотанную шарфом цвета лососины. Не проронив ни слова, этот субъект вышел — Суханов даже не посмотрел, на каком этаже, — и створки дверей задергались и затворились, являя взору свеженацарапанное по диагонали слово «Аквариум»: название какой-то полуподпольной группы, так ему помнилось. Он покачал головой, возмущенный этим неслыханным актом вандализма, совершенным в самой непосредственной близости от его жилья, его святилища, проверил время (было почти девять) и покосился на труп сигареты, окоченевший в углу. В этот момент он осознал, что тонкая нить зеленоватого свечения, дрожавшая в зазоре между полом и дверями кабины, замерла в неподвижности и что лифт, стало быть, не тронулся с места. Суханов стал нетерпеливо давить на кнопку с истертой цифрой восемь, и, к его изумлению, двери тут же открылись — судя по всему, он находился на своем этаже. Нахмурившись, он вышел из лифта, машинально задаваясь вопросом, что общего может быть у его соседей по лестничной площадке, вполне приличной семьи Петренко, с таким подозрительным визитером, — и в это самое мгновение увидел, как шарф цвета лососины исчезает у него в квартире, куда его впустила совершенно незнакомая сутулая девица с сигаретой в зубах, возникшая из жутковатого мелькания теней в прихожей.
С бухающим сердцем Суханов застыл на месте. Девица уже собиралась запереть дверь, когда он стряхнул с себя оцепенение и в гневе шагнул вперед, чтобы потребовать объяснений, но, прежде чем он смог заговорить, на него обрушилась какофония голосов, смеха и бренчания гитарных струн, перебираемых небрежной, но опытной рукой, причем весь этот грохот, как могло показаться, долетал из его собственной гостиной. Он неуверенно шагнул через порог, мимо девицы, взирающей на него с полным равнодушием, и увидел в длинной, зыбкой полутьме удаляющегося коридора толпу людей — кто с рюмкой, кто с сигаретой, — которые оживленно беседовали, отбрасывая гротескные, исполинские тени в неверном пламени бесчисленных свечей всех сортов и размеров, роняющих капли стеарина и возбужденно мигающих с прилавков, полок и даже с пола…
Не двигаясь, смотрел он перед собой, и у него абсурдно мелькнула было мысль, что несостоявшийся бурыкинский прием непонятным образом переместился сюда, вместе с марочными винами, солидными высокопоставленными гостями и всем прочим… Но его тут же поразило, что толпа здесь собралась молодая и странная, что свечи дергаются в диком танце, что по воздуху дурманящими волнами плывут густые запахи ладана и каких-то экзотических специй, а привычная московская квартира в темном сиянии сделалась похожей на заморский грот — и в следующий же миг он сказал себе, что все это чушь, ему ли не знать свою квартиру, просто лифт остановился не на том этаже, не зря же лифтер предупреждал о недавней неисправности?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии