Оранжерея - Андрей Бабиков Страница 45

Книгу Оранжерея - Андрей Бабиков читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Оранжерея - Андрей Бабиков читать онлайн бесплатно

Оранжерея - Андрей Бабиков - читать книгу онлайн бесплатно, автор Андрей Бабиков

уж близится к концу — страницу,

строку, быть может, не прочел...


2


Страх смерти — тонкая тетрадь,

вот-вот закончатся чернила,

но ты не можешь точно знать —

на слове ль «явь», на слове ль «мнимо».

Нам наших сил не рассчитать,

не зная дальности дистанций —

еще дремать? уже вставать?

и сколько по дороге станций?


НА АДРИАНОВУ ЭПИТАФИЮ

«Animula vagula, blandula» [63],

дитя ты — ату да ату.

Тебя утешая и радуя,

о дальней дороге солгу.


Представь: в черном небе как будто

взрываются сотни шутих,

и гаснут, и новое утро

читает заученный стих.


И все это где-то за городом,

за лесом, за миром — замри:

каким притягательным холодом

повеяло вдруг от земли!


Гляди-ка, ребенка укачивать,

шепча, принимается мать.

Куда же, в какое Мукачево

тебя приведется сослать?


Каким покаяньем таежным,

молитвой упорной какой,

стихами какими продолжен

я буду, «уйдя на покой»?


Ведь время настанет — курсивами

пойдет жизнь страницы писать:

курсисток, как фразы красивые,

на курв и курзалы менять


Ужель карандашик затачивать,

что нож на расправу? Ужель

с дороги нельзя нам сворачивать:

на Речицы, что ли, на Гжель?


В лесу тишь. Дымка паровозного

угольная горечь. Терпи,

бродяжка, случись в царство грозное

дремучей тропою зайти.


Вот торит слепец одинокий

в подземке свой траурный брод.

Не так ли придется в далекий

тебе отправляться поход?


И стук его суетной палки

все будет коробить твой слух,

и фразы из детской считалки

от этого вспомнятся вдруг:


«Animula vagula, blandula...»

Да полно тебе лепетать.

Гляди-ка, луна уже канула.

Не плачь: начинает светать.


КРЫМ

1


Это дикое рыжее имя

будет в уши о воле рычать,

когда сушу от струнного линя

утром станет матрос отпускать.


Он успеет вскочить на качели

переполненной барки — тогда

разговоры о смысле и цели

мы оставим с тобой навсегда.


(Нет за мысом ни цели, ни смысла,

но, по замыслу Автора, там

дует ветер и ныне и присно,

и в расселинах тесно волнам.)


Мы увидим чудесные вещи,

в них ни проку, ни толку, но ты

этих сизых разломов и трещин

никогда не забудешь черты.


И в масштабе бессрочной разлуки

всё покажется вдвое крупней,

как садилась синица на руку,

как под снегом струился ручей, —


всё, что скроет грядущая темень,

темя темой извечной дразня;

это как вырастание тени

на закате погожего дня.


2


А теперь мы отчалим. Всё враки

про границы, пределы, края.

Это всё сочинялось во мраке

не имевшего окон жилья.


За пределами снова просторы,

на границе рыбачит баркас,

из-за гор поднимаются горы

(мироздания грубый каркас),


а за теми горами иная

гложет глаз перспектива, и ту

будто новой волной накрывает,

и от далей тех сухо во рту.


Мы отчалим, и к нам повернутся

эти горы косматой спиной,

и османской волной захлебнутся

завсегдатаи пляжной пивной.


Взяв яйлу, точно крепость, на приступ,

она хлынет в долину, и там,

от плато отступая на выступ,

превратится в татарский фонтан.


Скудный плеск его, трепет и лепет

(как бы сонное чтенье строки)

и тот образ, что ласточка лепит,

грязь слюною скрепляя в комки,


и щербатые плиты кладбища

в караимском ущелье, костры

отдаленных стоянок, и выше —

горной церкви литые кресты,


и все то, что еще не созрело

и о чем разговор впереди,

станет частью иного раздела,

вроде тех, что зовутся «в пути».


3


(Не забыть бы два слова о воле.)

Как глядящий на порт с высоты

держит маленький мир на приколе,

я склоняюсь над Крымом, в листы

занося его лики и роли.


Есть еще наблюдение: ярус

ближних гор, дымка Ялты внизу —

высота превращает стеклярус

в жемчуга и в шелка — мишуру.


Ширмы лета работники сцены

расставляют поспешно; а вот

Херсонес, населенный и целый,

восстает из искрящихся вод.


Генуэзские узкие стяги

полыхают над Каффой опять,

и дружины «из Царьград в варяги»

на ладьях возвращаются вспять.


И виденье английского флота

в севастопольской бухте, и штиль

после утренней казни, и что-то

страшно милое (мелочь, утиль), —


что-то вроде серсо или бочче,

с пирамидкою ярких мячей,

что бросали в песок у обочин,

и потерянных где-то ключей.


4


Тишина. На слова налегая,

как на весла тугие, иду

против ветра, навек оставляя

ледников золотую слюду.


Восхищаясь дворцом или парком,

я попробую их описать

и закрою глаза. Крым, как барку,

на волнах будет море качать.


На волнах будет след направленья

вроде пены пивной, на волнах

укачает мои заблужденья

о предписанных небом путях.


И поддавшись насилию сини,

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.