Три с половиной ступеньки - BANIFED Страница 44

Выпили довольно прилично и отправились на танцы. Танцплощадка находилась в парке, в специально огороженном месте, и была для такого небольшого городка достаточно хорошо организована. Вход оказался платным. Что бросалось сразу же в глаза, так это преобладающее число девушек: их было чуть ли не вдвое больше, чем парней. И парни были по-настоящему удивлены, когда девушки стали приглашать их танцевать. Выбор для них был, но в тот вечер они все вместе вернулись домой, в вагончик. Николай потом еще пару раз ходил на танцы, но лишь за компанию. Сам не ставил цели с кем-либо познакомиться, хотя эти знакомства появились.

Слава и Толя завели подружек, которых провожали после танцев и которые приходили к ним в гости. Среди них была Татьяна, у которой были темно-русые вьющиеся волосы. Между ней и Николаем возникла обоюдная симпатия, но Николай не предпринимал никаких шагов для сближения и укрепления отношений, ограничиваясь лишь общими разговорами. Он просто не видел смысла строить отношения, зная, что к первому сентября все равно придется расставаться. Да еще и подсмеивался над друзьями, спрашивая, что ж они будут делать, когда их девчонки приедут к ним в Москву. Чаще вместо танцев Николай с Игорем шли в кино, либо читали книжки.

Ему попалась интересная книга Вальтера Маттиаса Диггельмана «Увеселительная прогулка». Много интересных мест, которые ему понравились и заставляли задумываться, он перечитывал:

«Не забыл я и того, что в первые годы после свадьбы считал, будто ты должна быть моей собственностью, словно какая-нибудь вещь, а я – твоей. Не забыл и того, сколько раз мы говорили, что ни ты, ни я не представляем себе иного партнера в любви. И все-таки со временем я открыл для себя другое: меня начали одолевать сомнения в том, соответствует ли моногамный брак природе человека, нет ли какой-либо другой модели супружеской жизни, какого-либо другого варианта, не требующего абсолютной верности – смежной верности буржуа, когда супруги, словно рыбы, следят друг за другом, а жизненные импульсы при этом гаснут, ибо природа человека требует перемен, и тогда наступает то, что психологи называют “вытеснением инстинкта”: мужчина вдруг оказывается немощным, а женщина холодной, любовь превращается в ненависть, но брак, убежденно говорят все, остается незыблемым, как давшее трещину здание».

Отношения между мужчиной и женщиной все чаще и чаще волновали Николая, заставляли размышлять и искать ответы, но больше возникало вопросов, которые не давали покоя. Он думал над тем, почему в судьбе одного человека складывается так, что он встречает партнера на всю жизнь, а у другого бывает несколько неудачных браков. Эти его размышления ни к чему не приводили, все сводилось к тому, что на этот вопрос не было единого ответа…

Сделав подготовку всех элементов, они за два дня возвели стропила, лаги. На уже готовые фермы начали приколачивать обрешетку. Вот тогда им начали говорить, как они быстро и хорошо работают. Они и планировали до двадцать пятого августа завершить работу. Но так не случилось: частые дожди не позволяли им уложиться в намеченный срок. Завезли шифер, подняли его наверх, и тут на два дня зарядил дождь. Ребята, не зная чем себя занять, загуляли, напились, и, когда нужно было лезть на крышу, никто из них, кроме Николая, не мог нормально держаться на ногах. Николай очень разозлился и наорал на них, сказал, чтоб шли проспались, потому что потом им придется работать до двенадцати ночи. К их возвращению он пообещал сделать освещение для работы в темное время суток.

Они появились после двух часов дня, не совсем протрезвевшие, но все же способные работать. Начали выкладывать первый ряд шифера. Николай перед этим предложил натянуть ориентировочный шнур, но Слава с Толей сказали, что и на глазок смогут положить, мол, шифер прямоугольный. Он не стал с ними спорить. Но когда поздним вечером спустились и посмотрели снизу на свою работу, то сами авторы ужаснулись. Получился дугообразный козырек. На другой день за явный брак они получили «поощрение» от прораба дома. Пришлось день потратить на исправление. Для этого сначала «отбили» меловую линию, а затем, привязывая поочередно авторов новшества в строительстве Славу и Толю, спускали их к краю крыши, и те обычной пилой спиливали шифер.

Полностью работу завершили двадцать седьмого августа, но уехать не смогли, так как нужно было ждать деньги. Получили их только в конце следующего дня. Купить билеты на поезд до Москвы было очень сложно, проходящие поезда были заполнены. Но им повезло: одна из знакомых девушек работала в кассе и пообещала взять им билеты на ночной поезд в два пятнадцать. Так все и вышло. Сев в вагон, они в последний раз увидели из окна поезда крышу, возведенную собственными руками, первого в их жизни жилого дома. Тридцатого августа они вернулись в Москву.

Николай не зашел в пятьсот двадцать вторую комнату в день приезда, но поздним вечером встретил Жанну, которая сообщила, что вся их комната в сборе и приглашает на чай. Только на следующий день он зашел к ним, там были Галя и Лариса.

– Здравствуйте! Ну как вы тут? – стараясь казаться веселым, спросил он.

– Привет! – ответили девчонки. При этом Лариса мило улыбнулась и открытым взглядом посмотрела на него. Николай понял, что она не держит на него зла.

– Вижу, отдохнули, загорели, стали еще красившей, теперь можно и поучиться. Соскучились по учебе?

– Я-то лично соскучиться не успела, очень быстро каникулы прошли, – сказала Галя. – А мы слышали, что вы где-то шабашили. Лица у всех обветренные и загорелые. Толика видела – на негра похож.

– Поработали немножко, это правда, но меня так тянуло сюда, что, казалось, это время никогда не наступит, – говорил он, адресуя, скорее всего, ответ Ларисе. – Я соскучился. Приятно вас видеть. Я рад, что мы опять вместе.

– Я тоже соскучилась, хотелось всех быстрее увидеть, – сказала Лариса, мило улыбаясь. В это время вошла Наташа.

– Здравствуй, Коля! Ой, какой ты загоревший!

– Здравствуй, Наташа! А ты где пряталась от солнца? В тундре была? – в том же радостном тоне спросил он ее, а у самого сердце волнительно застучало оттого, что он ее видит.

– Для моей кожи достаточно и этого, могу сгореть и быть красной как рак, – смеясь над собой, сказала она весело. – Рассказывай, как лето провел?

– Вот сейчас остальные подойдут, так все и услышите, а то я, как телевизор, буду болтать и не остановлюсь, пока не выключите! – шутил он.

Девушки рассмеялись. Тут подошли и все остальные. Девушки быстро собрали стол, достав из своих сумок домашние гостинцы, варенье, печенье. Сидели, пили чай и весело переговаривались между собой, вспоминая интересные эпизоды из прошедших каникул. Ребята рассказали, приукрасив, о своей крыше в Навле, о том, как весело и не напрягаясь они работали. Девушки пожелали на следующий год влиться в бригаду строителей и поехать шабашить вместе с юношами. Вспомнили, как ровно год назад впервые встретились и познакомились. Вспомнили, как был труден и неповторим прошедший первый курс. И вот они вновь вместе: юные, здоровые, красивые и беззаботные студенты уже второго курса.

Николай сидел и думал о том, как все странно у него выходит. Все лето вспоминал о Ларисе, о том, что глупо поссорились, и переживал из-за этого, боялся, что их дружба может прерваться. А сейчас, сидя рядом с ней, хотел, чтобы с ним рядом была Наташа. Он не понимал себя, не понимал, почему так происходит. Почему с Ларисой все так просто и понятно, а с той, с которой хотелось бы таких отношений, ничего не складывается. Может, он сам виноват и поступает неправильно как по отношению к одной, так и по отношению к другой. Лариса милая, простая, хотя и бывает упрямая, но она симпатична ему своей прямотой и честностью. А эти качества близки и ему. Но у него нет тяги к ней как к девушке, женщине. Она действительно ему сестренка, сердечная и заботливая. И чувства у него к ней просты и обыденны, как к очень родному, близкому по духу человеку.