Другое детство - Сергей Хазов-Кассиа Страница 42

Я не спрашивал у Иры, кто это, боясь, что она поднимет на смех мою «ревность», кроме того, мне было страшно узнать правду и ставить точку в этой истории. Вдруг всё-таки брат?..

Через пару недель, когда я столкнулся с ними на крыльце школы, мне уже было не увильнуть. На этот раз сомнения окончательно развеялись: Вепрь не принадлежал к числу близких родственников. Он приобнял Иру, слушая, что она шептала ему на ухо. Я, наверное, слишком долго смотрел на них, Вепрь обернулся, вслед за ним на меня посмотрела Ира: — Артём, познакомься, это Саша. Саша, это Артём, — сказала она и засмеялась, из чего можно было заключить, что Саша со мной заочно уже знаком, — мы с Артёмом дружим, он хороший. Ты его, Саша, не обижай.

— Привет, пацан, — он протянул мне свою сильную жилистую ладонь с постриженными под самую кожу ногтями.

Я с опаской пожал его руку, боясь, что он сожмёт мою со всей силы или придумает ещё какой-нибудь способ показать, кто здесь круче. Но он не стал делать ничего подобного, а только рассматривал меня своими карими, немного насмешливыми глазами, лишёнными и искры интеллекта.

— Ну чё, как дела-то, расскажи? — спросил Вепрь, пытаясь, скорее заполнить паузу, чем вызвать меня на разговор.

Я пробормотал в ответ, что нормально. Мне очень хотелось с достоинством уйти так, чтобы это не было похоже на бегство. Но ускользнуть оказалось непросто — они загораживали лестницу, по которой мне нужно было спуститься с крыльца. Если я пойду в противоположную от дома сторону, то дам им повод для веселья. Хотя откуда им знать — может, у меня дела сегодня именно в той стороне.

— Ну, ты чего стоишь-то, как каменный, Артёмка? Испугался что ли?

— Ничего я не испугался, мне идти пора. До свидания, — собравшись с духом, сказал я.

— О-о-о, ничего себе, ты как говорить умеешь. Молодец, пацан. Бывай, — с некоторой иронией произнёс Саша.

Смелости моей не хватило, чтобы подвинуть эту парочку, и я спустился с другой лестницы. Но чтобы сохранить лицо, не стал обходить крыльцо, подавляя в себе желание обернуться, я прекрасно знал — они смотрят мне вслед и смеются.

Сомнений больше не было. У Иры есть молодой человек, и моя любовь из безответной превращалась в безнадёжную. Мне стало грустно от этой мысли, но она меня успокоила. Теперь я могу окончательно и бесповоротно погрузиться в своё несчастье, не надеясь на какие-либо перемены. От меня больше не требовалось решительных действий, которые подразумевались прежде. Хотя я и раньше не особо стремился завоевать Ирино расположение, просто стараясь чаще встречаться ей на пути, — больше и этого делать не стоило, всё равно ничего не получится. В самом деле, не на дуэль же мне его вызывать.

Все эти мысли крутились в голове, пока я шлёпал по грязи, оставшейся после растаявшего первого снега. Никогда не понимал суеты, которую раздули вокруг него. Вся красота пропадает через час, и остаётся только непролазная грязь, по которой приходится ходить ещё неделю, а то и две.

Аналогично с первой любовью — все про неё пишут и говорят, как о чём-то необычайном, прекрасном и возвышенном, а на самом деле ничего такого в ней нет. Есть только неприятности, страдания и унижения. Лучше бы её вовсе не было, этой любви, так же как и снега. Меньше романтики, это правда, но зато жизнь стала бы более здоровой.

Я смотрел под ноги, стараясь не промочить видавшие виды ботинки, и вдруг, подняв глаза, увидел перед собой ещё одну пару, которую совсем не ожидал встретить: Артур шёл с девушкой!

До последнего времени женского вопроса для нас не существовало. У меня было детское приключение с Ирой, Артур же, если и пережил что-нибудь похожее, никогда об этом не распространялся. Несмотря на свою задиристость, он был скромным мальчиком и редко вступал в разговор с незнакомцами. Его хватило на то, чтобы сесть рядом со мной и стать моим другом, но на этом воля к знакомствам иссякла, и в течение долгого времени наша дружба не омрачалась ничьим присутствием. Но незаметно ситуация изменилась: Артур оказался более активным в отношении женского населения школы. Он не упускал случая пошутить, перекинуться словом, поболтать с девочками из нашего и параллельных классов, что меня всегда раздражало, я в такие моменты стоял рядом, не зная, что делать, — не хотелось вступать в разговор и приходилось ждать, когда всё закончится.

К моему удивлению, вместо того чтобы посмеяться над Артуром, его собеседницы шутили в ответ и, казалось, были вовсе не против завязать более тесные отношения. Долго это не могло ограничиваться одними шутками. В последнее время Артур часто говорил, что занят после школы: «У меня другие дела, чел, до завтра». Мне было интересно, что это за неожиданные дела, но он не проявлял желания распространяться о них, так что приходилось ждать, когда у Артура появится настроение поделиться со мной новостями.

И вот только теперь я понял, что это были за «дела». И ведь направься я в другую сторону — не встретил бы их, лишь заминка с Ирой заставила меня пойти этой дорогой. Артур гулял с девушкой. Вернее, это она гуляла, а он шёл рядом с ней, придумывая шутки, развлекая и поминутно бросая на неё взгляды, чтобы проверить, смешно ей или нет. Они были похожи на даму с обезьянкой. Дама важно шла, не обращая внимания ни на что, кроме своей походки, а обезьянка прыгала вокруг, пытаясь всеми силами привлечь к себе внимание. Голодно ей было, наверное, и одиноко, этой обезьянке, но надежда, что её погладят и угостят кусочком яблока, не покидала её.

Когда я поравнялся с ними, мне пришлось окликнуть Артура — он познакомил нас, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Я и раньше видел Диану в школе, но даже не знал её имени, она была старше нас. Она играла роль утончённой блондинки. Блондинкой-то она была от природы, а утончённость старалась развить в себе по мере возможностей. Кудрявые волосы были собраны сзади в пучок, но так, чтобы несколько прядей выбивалось и романтически ниспадало с обеих сторон лица; У неё были тонкие и не очень выразительные черты, но всё вместе составляло образ девушки достаточно красивой. Её голубые глаза не выражали ничего, кроме желания нравиться, но и этого было достаточно, чтобы покорять таких молодых людей, как Артур. Говорила Диана высоким писклявым голоском, который должен был играть главную роль в её нарочито изысканном образе. Мне она показалась девушкой интересной, но я не был уверен, что она подходит Артуру. С ним я, конечно, своими впечатлениями делиться не стал, положившись на время, которое всё расставит по местам.

Диана предложила погулять вместе, спросив Артура, почему он раньше не приглашал своего друга. По его глазам я понял, что моё присутствие нежелательно, но решил, тем не менее, не отклонять приглашения, чтобы лучше познакомиться с его пассией.

Мы шли молча, разговор не клеился. Артуру было неловко передо мной, и он больше не развлекал свою спутницу, я тоже молчал, не зная, с чего начать светскую беседу, когда говорить вовсе не хочется. В конце концов, прервав молчание, я пригласил их к себе домой.

Дома мы молча сидели на моей софе, которая никогда ещё не принимала такого количества гостей. Наконец, Диана спросила, будем ли мы участвовать в школьном месячнике самодеятельности. У нас появилась новая учительница музыки, которой было скучно работать с первоклашками, поэтому она затеяла большой конкурс (или фестиваль) для старших классов.