Спаси меня - Кристофер Харт Страница 41

Несколько дней спустя Бет соглашается составить мне компанию на ленч. Пусть между нами все кончено, но мы можем вести себя как цивилизованные люди.

К 13.10 я уже на месте, сижу с бутылочкой солодового. Специально пришел пораньше, чтобы посмотреть, как она войдет в двери, плавно покачивая бедрами. Хочу охватить ее взглядом целиком, сверху донизу.

К сожалению, все вышло совсем не так, как я предполагал. Не успеваю я и глазом моргнуть, как над моим ухом звучит приветливое «Здравствуй», Бет целует меня в щеку и садится напротив.

— Кстати, кошмарный лосьон, — говорит она.

— Я не пользуюсь лосьоном.

— Боже, тогда все гораздо хуже. Видимо, ты сам так пахнешь. Как это я не замечала раньше?

— Я не пахну, — холодно улыбнувшись, отвечаю я. — А ты со всеми такая непосредственная?

Она задумчиво качает головой и зажигает сигарету.

— Пахнет мылом, — добавляю я.

— Мылом?

— Я вымыл руки в туалете. У них тут клубничное или малиновое.

— И натерся хорошенько, чтобы подольше благоухать? — спрашивает она с ничего не выражающим лицом. — Зачем лицо-то с мылом мыл? Какое трогательное ребячество, ты что, сказал нехорошее слово? «Попа» или «фиг вам»?

— Нет. Я испачкал шею чернилами для принтера. В другой раз объясню. Что будешь заказывать?

Бет выбирает водку со льдом и, блестя глазами, добавляет:

— Хорошее сочетание. Водка и… — и смотрит на меня выжидающе. — А тебе, похоже, не нравится.

— По крайней мере не с утра.

Так вот откуда эта кажущаяся самоуверенность.

— Ладно, забудь. — Бет игриво склоняет набок голову нестерпимо соблазнительным, кошачьим движением. Впрочем, слишком обольщаться не стоит, она могла бы исполнить это для любого, как на сцене для безликой публики, незримой за ярким светом рампы ее собственного «Я». Чуть слышно говорит: — Ты, разумеется, не хочешь, чтобы я тебя совратила.

«Флирт, флирт, флирт!» — проносится в голове горькая мысль. Бет, интересует ли тебя хоть что-нибудь, кроме несчастных сердец вожделеющих о тебе страдальцев?

И в то же самое время какая-то подлая, доисторическая и совершенно неотъемлемая часть меня кричит, изнывая от похоти: «Да! Да!! Да!!!» А из округлой серой массы со свистом вырываются синапсы и аксоны и, сжимая пах своими плотоядными лапами, вопят: «Соврати меня! Ну соврати же!!!»

— Ты такое поведение называешь хорошим? — спрашиваю я.

— Это просто флирт. Не принимай всерьез.

— Ладно, как бы там ни было, я вовсе не хочу, чтобы ты меня совращала. Даже и в мыслях не было. А вот от сигаретки не откажусь — мои закончились.

— Я бы с радостью тебя угостила, — сокрушается она, — только у самой ничего не осталось.

— Хочешь, я…

— Нет, сиди, — говорит Бет, вскакивая на ноги. — Мне все равно нужно купить.

Пока ее не было, принесли водку. Вот Бет возвращается с пачкой «Мальборо», угощает меня сигаретой, протягивает зажигалку. Я затягиваюсь. Она облокачивается на спинку и, поигрывая бокалом, говорит:

— За тебя.

— За тебя.

Бет так и сияет от радости. Прекрасна как никогда и до абсурда счастлива быть тем, что она есть. Хотя то и дело хлюпает носом.

— Простыла? — спрашиваю я.

Смотрит на меня как на идиота и сухо отвечает:

— Дурак.

Отхлебывает водки.

— Какие на сегодня планы?

Откидывает рукой волосы.

— Наверное, схожу навестить друзей из ювелирной лавки. Тут недалеко, на той стороне. — Указывает за реку.

— Приятели?

Моя собеседница моментально улавливает ревнивые нотки и не одобряет их. Если честно, мне они тоже неприятны.

— Подруги.

Я киваю, успокоившись.

— Лесбиянки, — добавляет Бет. — Ливви. Лесбо-Ливви. Вечно ко мне клеится. Может, отдамся ей на днях. Почти все девчонки рано или поздно пробуют. Ничего удивительного: измельчал мужской пол. Да к тому же надо попробовать рано или поздно, согласись.

— Не думал, что у тебя осталось что-то непознанное.