Голые циники - Алексей Семенов Страница 40

32. Стать добрым.

33. Возненавидеть.

34. Заблудиться в лесу.

35. Залезть в ледяной фонтан и долго в нем брызгаться.

36. Спать в палатке.

37. Проехать на поезде семь суток.

38. Полетать на самолете.

39. Разбить посуду.

40. Быть в хорошем настроении днем 1 января.

41. Не убить комара, напившегося крови.

42. Подержать в ладонях живую бабочку.

43. Сломать любимый диск.

44. Съесть картошку, запеченную в костре.

45. Провести весь день голым.

46. Искать на звездном небе яркие звезды и созвездия.

47. Забыть о чем-то очень важном.

48. Переписываться сообщениями полночи.

49. Специально встать в говно.

50. Петь в караоке, хоть и не умеешь.

51. Съесть в одиночку шоколадку.

52. Целый день читать.

53. Улыбнуться сквозь слезы.

54. Пять раз посмотреть от начала до конца один фильм.

55. Сказать человеку в глаза, что «пошел ты в жопу».

56. До боли хлопать в ладоши.

57. Танцевать до изнеможения.

58. Бросить курить.

59. Поцеловать фотографию.

60. Изорвать фотографию.

61. Не спать ночью во время грозы.

62. Возненавидеть себя, а потом полюбить снова.

63. Заметить в фильме глупую ошибку.

64. Залезть на дерево.

65. Полюбить то, что больше всего ненавидишь.

66. Кардинально изменить свою жизнь.

67. Найти любимую профессию.

68. Выиграть в споре.

69. Объесться до тошноты клубникой.

70. Включить на очень большую громкость музыку и слушать под стук соседей с наслаждением.

71. Плакать три часа подряд.

72. Ни с кем не разговаривать сутки из-за обиды.

73. Сорвать крапиву голыми руками.

74. Петь в ванной.

75. Станцевать канкан.

76. Выступить сольно на сцене перед огромным количеством людей.

77. Сфотографировать животное.

78. Испечь торт.

79. Сфотографировать небо.

80. Биться об стену.

81. С улыбкой слушать полный бред от другого человека.

82. Сходить на концерт «Чайфа».

83. Публично и нагло выплюнуть жвачку.

84. Пытаться покончить с собой.

85. Порезаться бумагой.

85. Побриться налысо.

86. Пытаться плавать там, где тебе по колено.

87. Получить в подарок красивую фарфоровую куклу.

88. Упасть с лестницы.

89. Найти новое ощущение.

90. Надеть свадебное платье.

91. Прочитать большую книгу за несколько часов.

92. Перемыть гору посуды.

93. Найти в себе силы жить.

94. Рассказать тайну про себя.

95. Просидеть в комнате, не включая свет, до самой темноты.

96. Заснуть в обнимку с мягкой игрушкой.

97. Поговорить по телефону с совершенно незнакомым человеком.

98. Кататься взрослым на качелях.

99. Пообщаться с афроамериканкой.

100. Стать собой.

* * *

— Сколько вас здесь в зале? — начал Прозорновский, и все удивленно осмотрели зал. — Около ста пятидесяти человек, правда? Представьте, что вас всех убили. Просто подумайте об этом. Вот вам, например, — Прозорновский подошел ко второму ряду зрителей и обратился к мужчине в кашемировом свитере, — вам, например, оторвало ноги, и вы, обезумев, пытались воткнуть их обратно, но истекли кровью. Вам, например, — Прозорновский повернулся к даме с декоративной собачкой в руках, — вам оторвало нижнюю часть челюсти, и контуженная, вы выстрелили себе в голову. Вам, к примеру…

— Так, адвокат, прошу вас прекратить, это не относится к сути дела, — вмешался судья.

— …А вашего, — агрессивно и громко повернулся адвокат к судье. — Вашего сына-срочника «духи» повесили за ноги и кидали в него армейские ножи.

— Я выношу вам последнее предупреждение, — вспылил судья.

— О, вам не нравится… Вам неприятно… — Прозорновский стал спокоен, даже вял. — Знаете, что самое страшное, — он повернулся в телекамеры, — самое страшное то, что вы настолько пресытились ужасами и смертями, что кровь и боль людей в теленовостях вы считаете ненастоящей. Думаете, что они понарошку там орут, понарошку умирают с кровавыми соплями в собственной моче.

Судья замахнулся молотком, чтобы ударить по столу и остановить адвоката, но увидел в углу Фрайфмана, показывающего ему кулак. Проглотил слюну и аккуратно положил молоток рядом.

— Вас здесь сто пятьдесят человек, — продолжал Прозорновский, — а в Афганистане погибли четырнадцать тысяч советских солдат. Сто таких залов!!! А теперь скажите мне, за что? За что их там вспарывали? За что десятки тысяч солдат, таких как Дмитрий, — он показал рукой на Мейерхольда, — вернулись домой калеками. Инвалидами с оторванными руками. А вы, своими правилами общества, отрываете им здесь головы.

Прозорновский повернулся к Мейерхольду:

— Мейерхольд, скажи, сколько раз ты пытался устроиться на работу?

Мейерхольд смотрел молча и грустно.

— Много раз, скажу я вам за него, — резко продолжил Прозорновский. — Судья, — и резко повернулся к судье. — Как вы думаете, сколько раз его взяли на работу?

Судья покосился на молоток, потом на Фрайфмана.

— Даю подсказку, — поняв, что его не заткнут, продолжил адвокат. — Ни разу. Ни о-о-оного ра-а-азу! Почему? Отвечаю: потому что общество боится ветеранов — они же контуженые, считает.

Прозорновский подошел близко к зрительскому залу и посмотрел в объектив телекамеры.

— Кто же мы такие? Отправили молодых ребят, порвали их, а теперь прячетесь от них. Эй, мертвые люди…

— Мы их не отправляли! — раздалось из середины зала, кажется, опять Пенкин.

Тут вскочил Сергей с первого ряда. Он все время нервно сидел на стуле, нервно отрывал деревянное покрытие и успел нервно загнать себе занозу в ладонь… Словом, он нервно вскочил.

— Вы нас не отправляли, конечно, не отправляли! Просто-напросто — послали! А когда в 79-м Сахаров выступил на съезде в нашу поддержку, когда он выступил против ввода войск в Афган, вы тоже нас не отправляли, — нагло и жестоко бил Сергей. — Только Сахарова тогда сослали в ссылку, в Горький, а вы нас не отправляли… Нет, куда там… И Сахарова не отправляли… Забились в свои дыры, у крыс хоть носы видно, а вы и носы свои трясущиеся в советские жопы позапихивали…