Очень страшно и немного стыдно - Жужа Д. Страница 40

За ужином тихо. Молчание нарушает Философ.

– Да, это была самая большая утопия – войти без следа, жить без следа и выйти без следа. – Он пододвигает к себе тарелку и начинает есть.

Со своего места встает Седой:

– Да что это такое! Что за народ-то такой. Я же вам не родитель. Не воспитывать сюда я привел всех! Что же вы такое творите? И что мне с вами делать? – Седой выходит, хлопая дверью.

Философ читает открытую страницу.

Знал Фортис в этих краях каждую тропинку. И вот увидел впереди темную ледяную пещеру. “Странно, сколько здесь охочусь, никогда ее раньше не замечал. То ли с пути сбился, то ли ее здесь не было. Но такого быть не может!” Решил Фортис искать Смерть там.

Подошел он ближе. Из пещеры черной, низкой в лицо ледяным песком метет. Ветер воет, холод обжигает.

И тут слышит бесстрашный Фортис, как кричит из пещеры сын его старший, Монтем:

– Отец, не входи сюда! Смерть стережет тебя здесь! Она устроила западню для тебя! Она погубит тебя! Не входи сюда, отец!

Но Фортис не останавливается, вперед идет.

Тогда слышит он голос младшего сына, кричит ему Темпестас:

– Не ходи сюда, отец! Здесь смерть ждет тебя!

Но не слушает и его Фортис. Лезет в пещеру, свод копьем царапает, ледяные стены рубит. В самое сердце пробирается.

– Не нужно, отец! Не победить тебе Смерть! – опять кричат Монтем и Темпестас.

– Это мы еще увидим, – отвечает им храбрый Фортис.

Ползет и ползет, наконец выбирается в огромный пещерный зал. Выходит Фортис на середину, оглядывается, куда дальше идти. Сыновей зовет. Но не отвечают они. И вдруг навстречу ему один за другим три монстра – Одиум, Сруделитас и Пигритиа. Преградили путь, не пускают.

Но Фортис только расхохотался:

– Ну что же ты, Смерть? Покажи мне свое лицо. Что ты за себя других посылаешь? Сама покажись! Или ты меня, Фортиса, боишься? А этих твоих друзей убогих я точно не боюсь. Они слабее меня!

Как сказал это Фортис, так и растворились монстры в темноте пещеры.

Кое-кто начинает шептаться, шум по кампусу все громче и громче:

– Что теперь будет?

– Ужас какой!

– Туман уже вторые сутки.

– Хорошо хоть Дрейка прошли.

– У меня до сих пор органы на место не встали. – Суп сегодня что-то не очень.

– Вы видели, как он ушел?

– Что? Что он сделал?

– Когда его оставили, он сначала все стоял, на корабль смотрел.

– А потом, потом вы видели?

– Суп вчера был куда вкуснее.

– Да что вы все про суп!

– Не мешайте рассказывать!

– А потом вы видели, что он сделал?

– Про кого это они? Про нее?

– Я это про пингвина!

– Про Уоллеса!

– И вы туда же!

– Я не видела, а что он сделал?

– Передайте мне тарелку, нет, не эту.

– Дайте наконец послушать.

– Так вот, он стоял-стоял, а потом развернулся и пошел. Я следил за ним.

– Да, мы тоже. Мы на самый верх забрались, оттуда все видно.

– Пошел к своим?

– Нет! В том-то и дело! Он пошел от берега вглубь, мимо гнезд, мимо всего, далеко-далеко, от воды, от племени, от еды наконец!

– Племени? От колонии!

– Не перебивайте! Не все ли равно! Боже ты мой!

– Он пошел вглубь!

– Туда, где ничего!

– Вы понимаете? Ничего!

– Чем это пахнет?

– Да прекратите вы! То суп, то пахнет.

– Сначала думали, может, перепутал, а он прямо и прямо, от берега вдаль, не останавливаясь, не отвлекаясь! Так и шел, пока из виду не пропал! Ото всех!

– Дурдом!

– Ничего не понимаю.

– А она-то, она-то куда?

– Сумасшедшая.

– Ничего себе. Взять и сбежать с корабля.

– А проверяли? Она вещи теплые забрала?

– Да неизвестно. Каюту опечатали.

– На чем она на берег-то добралась?

– На “Зодиаке”.

– Наверное, из команды кое-кого подкупила. И все.

– Я ничего не понимаю.

– А потом эти поиски. Так все странно. Ни фига не найдут.

– Передайте мне наконец эту тарелку!

– Какая же здесь вонь!

– Я ничего не понимаю!

– Седой совсем поседел.

– А Философ все с какой-то странной книжонкой носится.

И наступила великая тишина.

И Фортис услышал голос Смерти:

– Что ты делаешь здесь, охотник? Мало тебе тех, что ты сегодня убил? – Голос у Смерти нежный, ласковый.

– Мало. Я здесь, чтобы тебя убить! Покажись наконец!

– Нет. Угомонись.

– Ты забрала моих сыновей Монтема и Темпестаса. Я никуда не уйду.

– Ты сам стал слишком жадным, охотник. Ты берешь чаще, чем тебе нужно! Ты убиваешь больше, чем можешь унести. Так почему же ты удивляешься моей ненасытности?

– О чем ты говоришь, старуха?

– Я проверяла тебя, Фортис, и ты не справился. И теперь чего ты от меня хочешь?

– Забрать своих детей и уйти.

– Нет, Фортис. Поздно.

– Это еще почему?

– Уйти ты уже не можешь, ты в королевстве Смерти. Отсюда еще никто не возвращался.

– Ты обманываешь меня! Я жив. Покажись, и я убью тебя.

– Ты думаешь?

– Я знаю, Смерть.

– Хорошо, Фортис, так тому и быть. Я иду к тебе.

Пещера потемнела, потом залилась холодным светом, и охотник у вид ел, как навстречу ему что-то движется. Фортис вскинул лук и сильно натянул тетиву. Он не мог промахнуться. Только глазами моргнул, чтобы ледяной песок глаза не резал.

И вот что увидел смелый Фортис: в серебре луны стояла перед ним его дочь – Солис.

Пингвин шел прочь от берега. За грядой невысоких гор началось ледяное плато. Поднялся ветер. Двигаться стало сложнее. Скорее бы смерть и вечный сон. Чтобы не схватиться за жизнь, нужно уйти как можно дальше. Чтобы не суметь вернуться. Чтобы навсегда.