Перемена климата - Хилари Мантел Страница 4

Когда машина с Ральфом внутри исчезла из вида, Анна забрала дневную почту из деревянного почтового ящика у ворот и направилась к дому, перебираясь через колеи. Площадка перед домом, вся в рытвинах и ямах, выглядела так, будто по ней долго топталось стадо коров, а то и каких-нибудь чудовищ. Почтовый ящик появился сравнительно недавно: его сколотил Джулиан, старший сын Анны. Теперь почтальон уже не рисковал переломать ноги, чего нельзя было сказать о самих Элдредах.

Ред-хаус представлял собой фермерский дом без фермы, зато с полуакром земли, на котором расположились велосипедные стойла, собачья конура и выгородка, обнесенная проволокой (правда, проволока порвалась), энное количество деревянных сараюшек, где семья хранила разнообразные пожитки не первой надобности, и лошадиная поилка, настолько древняя, что вся она поросла мхом. Не так давно, когда Джулиан вернулся домой, живые изгороди подстригли, часть территории расчистили, и поблизости от дома появилось некое подобие огорода. Дом и его неприглядное окружение составляли весьма миленькое целое; попытки Джулиана заняться сельским хозяйством выглядели вторжением в естественный порядок вещей — как если бы велосипедные стойла были творением природы, а поросль картофеля — делом рук человеческих.

Сам дом был сложен из красного кирпича и стоял вплотную к дороге. Черепичная кровля сходилась у конька под острым углом; летом над печными трубами и головоломным сплетением телевизионных антенн кружил, бывало, самолет, опылявший поля. Под черепицей тянулась вереница небольших окон, которые придавали дому этакий беспокойный вид, словно ему не терпелось пересечь улицу и перенестись, вместе с фундаментом, на другое поле.

Двумя годами ранее, когда казалось, что старшие дети очень скоро покинут семейное гнездышко, Анна предложила подыскать дом поменьше. Такой дом будет обходиться дешевле, прибавила она, усвоив за годы супружеской жизни, чем можно зацепить Ральфа. С разрешения мужа она позвонила в компанию Феликса Палмера и спросила, какова будет цена их дома, если выставить тот на продажу.

— Вы же не всерьез, Анна?! — воскликнул Феликс. — Продать Ред-хаус? После стольких лет? Мне очень хочется думать, что вы шутите.

— Феликс, вы не забыли, что вы агент по недвижимости? — вопросом на вопрос ответила Анна. — Разве вам не полагается убеждать людей продавать дома?

— Но не друзей же! Я перестану себя уважать, если примусь уговаривать своих друзей съехать из такого дома.

— Предлагаете позвонить кому-то еще?

— Да нет, не нужно… Если вы твердо решили…

— На самом деле я ничего не решила, — перебила Анна. — Но пришлите кого-нибудь посмотреть на дом. Чтобы оценили, сколько он может стоит.

Разумеется, Феликс приехал сам. Привез с собой мерную ленту и исправно заносил цифры в записную книжечку в кожаном переплете. На втором этаже он поскучнел.

— Анна, милая, давайте просто напишем — отличные возможности для использования дополнительного пространства, идет? Чердак и все прочее… Обилие мест для хранения… Этого будет вполне достаточно. Не надо заставлять покупателей шевелить мозгами. — У подножия лестницы на чердак он вздохнул. — Помню тот день, когда я привез сюда вас с Ральфом, уговаривал поселиться… — Он скользнул по ней взглядом, будто прикидывая стоимость. — Вы тогда только приехали из Африки…

В тот день я чувствовала себя усталой и замерзшей, подумалось ей; да, усталой, замерзшей и беременной, и ободрала себе костяшки пальцев, разгребая мусор в так называемой гостиной, а Ред-хаус вонял мышами и сыростью, двери хлопали на сквозняке, стекла в окнах были все в трещинах, а по углам сновали пауки.

Чтобы отвлечь его от воспоминаний, она положила ладонь на его руку.

— Да, Феликс, я помню. Это было очень, очень давно.

Он кивнул.

— Помню, я еще сказал вам, что это местечко отлично подойдет тому, кто с ним сроднится.

Анна улыбнулась.

— У нас не вышло.

— Вы наполнили его детьми, а это главное.

— Ну да, без детей было бы совсем тоскливо. Но с тем же успехом мы могли бы разводить лошадей. Что ж, Феликс, каков ваш приговор?

— Думаю, интерес будет, — ответил он осторожно. — Лондонцы могут соблазниться.

— Они наверняка дадут хорошую цену, — задумчиво проговорила она.

— Возможно. Но прошу вас, Анна, подумайте хорошенько, готовы ли вы к столь радикальному шагу.

Феликс закрыл свою записную книжку и спрятал ее в карман. Они спустились вниз и выпили по бокалу шерри. Феликс угрюмо поглядел на запущенный сад за окном и как будто вспомнил наконец о своих профессиональных обязанностях.

— Полезные хозяйственные постройки, — пробормотал он и снова полез за записной книжкой.

Тем вечером Феликс позвонил Ральфу.

— Почему бы вам не повременить? — спросил он. — По всей Восточной Англии цены идут на повышение. Через год вы выручите целое состояние. Передайте Анне, что я советую обождать.

— Передам. — Ральф не скрывал своего облегчения. — Но я могу ее понять. Кит и Джулиан уехали, Робин тоже уедет через годик-другой, и останемся только мы двое и Бекки, а для троих этот дом слишком велик. Впрочем, мы редко бываем одни, не стану отрицать. Гости к нам частенько заглядывают.

— Это уж точно, — поддакнул Феликс.

— И всех нужно где-то разместить…

Два дня спустя, пока Ральф и Анна продолжали спорить, продавать дом или нет, явился их сын Джулиан с сумкой в руках. Он сказал, что не вернется в университет — сыт наукой по горло, большое спасибо. Сумку он тут же закинул в свою старую комнату на чердаке, рядом с комнатой Робина: много лет назад они сознательно переселили мальчиков наверх, чтобы те могли шуметь, не мешая остальным. Джулиан не стал ничего объяснять, просто сказал, что ему надоело быть вдали от семьи, беспокоиться за родных и гадать, все ли с ними в порядке. Он сразу занялся хозяйством, стал возиться по дому и во дворе и не выказывал ни малейшего намерения куда-либо съехать.