Тридевятые царства России - Анджей Иконников-Галицкий Страница 4

Богатырские могилы

Про великие пирамиды Египта знают все. Про то, что самые большие погребальные памятники древних славян расположены в трёх-четырёх часах езды от Питера, знают только специалисты-учёные да местные жители. Есть такая железнодорожная станция в Новгородской области – Передольская. От неё в нескольких километрах, возле дороги, ведущей на Лугу, – огромные рукотворные холмы, прямо-таки горы. Специалисты называют их «сопками». Это и есть древнеславянские «пирамиды».

Попасть туда просто: сел на поезд Петербург – Великие Луки, и через четыре часа на месте. Но нормальные герои всегда идут в обход и при этом совершают множество «открытий чудных». Мы шли кружным путём: от города Луги, райцентра Ленинградской области, до деревни Мерёво, что при дороге Луга – Оредеж. Там, в сосновом лесу за бывшим пионерлагерем, дремлют погребальные сооружения ещё более древние, чем славянские сопки. В них сокрыли своих предков жители дремучих чащоб, народ, именуемый в древнерусских источниках «водь». Говоря по-научному, народ этот принадлежал к балтийско-финской группе финно-угорской языковой семьи. А если сказать по-простому, старинная водь состояла в близком родстве с нынешними эстонцами, ижорцами и вепсами.

Древнее население нашего Северо-Запада было неоднородным по этническому составу и по образу жизни. Архаичные угро-финские племена жили в лесах, в стороне от рек и озёр, в убогих с виду хижинах-полуземлянках, топившихся по-чёрному, крытых дранкой, а то и хворостом. Лес давал им пищу и все нужные для жизни материалы. Земледелие их было тоже лесным: в школьных учебниках оно определяется как «подсечно-огневое». Расчищали участок в лесу, потом его выжигали, а потом, через год-другой, когда образуется насыщенный золой и органикой почвенный слой, рыхлили и засевали. Процесс очень трудоёмкий, но обеспечивавший хорошие урожаи. Своих мёртвых древние лесные земледельцы хоронили в сосновых борах, светлых и сухих. Могилы, столь же скудные, как и жилища, окапывали неглубоким рвом; сверху делали невысокую насыпь. Такие сооружения встречаются в сосновых лесах Псковской, Новгородской областей, на юго-западе Ленобласти. Посетитель леса, грибник или отдыхающий, скорее всего, не заметит их, а если и заметит, то едва ли догадается, что перед ним древняя могила.

Славяне начали проникать на эти земли в VIII веке и заняли иную экологическую нишу – по берегам рек и озёр, в плодородных поймах и поозерьях. Лет триста, если не больше, те и другие жили бок о бок, по-видимому, не смешиваясь или почти не смешиваясь между собой. И погребальные сооружения славян, куда более приметные, нежели угро-финские, расположены всегда на открытой местности или в невысоких лесочках поблизости от воды.

С X–XI веков ещё два типа погребений появляются в этих краях: варяжские, богатые сопроводительным инвентарём, и христианские, похожие на наши, современные. Их появление свидетельствует и о движении скандинавов-варягов, и о наступлении высокоразвитой культуры – византийско-христианской. Из смешения всех этих компонентов и образовалась Древняя Русь. На пути от Мерёва к Передолу – это километров 40–50 – есть памятники всех четырёх типов. Интересное место: граница Ленинградской и Новгородской областей, граница культур, эпох, племён…

В том, что это граница настоящая, а не выдуманная, мы убедились скоро. От Мерёва (это ещё Ленобласть) нам надо было пройти к деревне Чёрной Новгородской области, откуда путь лежит на Удрай – Батецкую – Передол. Карта уверяла нас, что тут есть дорога, через лес, километров двенадцать. Мы пошли по карте. На опушке леса, где дорога разветвлялась на непредвиденные нити, работали трактористы. Подхожу, спрашиваю, как пройти на Чёрную.

– Какую Чёрную? Тут никакой Чёрной нет, – говорит один.

– Не, – перебивает другой, – есть такая Чёрная, там, за лесом. Но вам туда не пройти, там – мох.

«Мох» по-местному значит «болото». Мы всё-таки рискнули, пошли дорогой, что вела в лес – и с ней произошло то, что часто случается с дорогами в России: она стала исчезать. Колея потерялась в подлеске; появились лужи, кочки… И мы, действительно, попали в «мох». Вот, оказывается, какова граница между Ленинградской и Новгородской областями. Её не выдумали, она есть, и была всегда, и представляет собой полосу чащ и болот, настолько труднопроходимую, что жители деревни Жеребут Лужского района Ленобласти имеют о деревне Чёрной Батецкого района Новгородской области представление такое же смутное, как о Тридевятом царстве. А расстояние-то всего – 12 километров.

«Мох» мы всё же преодолели. Правда, с пути сбились и в топь попали. Видно, эта дорога существовала издавна, да была заброшена. Местами на болотах попадалась старая, прогнившая гать. Местами – открытые участки посерёд леса, со следами вспаханных борозд. Прошли мы несколько чащоб и опушек, несколько болотистых полос. Змеи выползали нам навстречу, на болотные кочки. Они, видимо, служат тут хранительницами границ – со времён князя Олега. В конце концов замаячили впереди столбы электропередач и крыши домов деревни Чёрная. Мы вышли в страну Новгородскую. На верхушке старого засохшего дерева, что напротив колодца, при главной деревенской улице – тележное колесо; на колесе – гнездо, в гнезде аист. Это тоже географическая примета: севернее границы с Ленобластью аисты почему-то не гнездятся ^[2].

От Чёрной довольно далеко топать до деревни Удрай. Заночевали на полпути, при озере дивной красоты. Название этого места, наоборот, Белая. И рядом, во влажном и низкорослом лесочке, прячется творение древних: искусственный холм, служивший некогда крепостью для жителей окрестных селений. Такие укреплённые холмы существовали в дославянские времена. Учёные определяют их как городища-убежища. Но, честно говоря, побывав там, я проникся убеждением, что они играли не только оборонительную, но и культовую роль. Уж больно высока трава вокруг, больно обильно цветение, больно широки магические листья папоротников. Таинственное, колдовское место. Не иначе – справляли тут древние лесовики – водь – свои загадочные обряды-волхвования.

А в Удрае – памятники другого рода. На окраине деревни высится славянская сопка. Неподалёку от неё – странный погребальный комплекс, раскопанный питерскими археологами лет двадцать назад. Он не похож ни на славянские, ни на угро-финские могильники. Под насыпью – каменные стены-выкладки, оружие в погребениях. Попадаются вещи с христианской символикой, например, так называемые змеевики: металлическая бляшка, на которой с одной стороны изображён крест, а с другой – змея. Очевидно, это могильник смешанного славяно-варяго-христианского происхождения. Между прочим, один из древнейших погребальных памятников Северо-Запада, свидетельствующий о распространении здесь христианства и о становлении государственной власти.