Хозяин собаки - Брюс Кэмерон Страница 4

Она зарычала и попыталась встать. В логовище проник человек и принес с собой огонь. Древний инстинкт велел ей защищать выводок от неожиданной опасности.

Не в силах пошевелить задними ногами, волчица, яростно оскалив пасть, рванулась вперед, оттолкнувшись передними лапами.

В воздухе запахло страхом. Человек с шумом отпрянул, отбросив в сторону ненавистный огонь, и очутился рядом с расселиной, из которой в пещеру проникали свет и воздух. Волчица едва не впилась зубами в его ногу. В последний момент он вскарабкался на высокий выступ в скале, разбрасывая тучи песка и мелкого щебня.

Волчица, глухо рыча, смотрела на него снизу вверх. Человек повис на выступе, как леопард на ветке дерева, и с трудом переводил дыхание.

Из глубины пещеры донесся жалобный писк. Соски волчицы набухли молоком и заныли. Она хотела поскорей откликнуться на зов и уставилась на человека, взглядом прогоняя его прочь.

– Эй, – негромко произнес человек. – Хочешь мяса?

Услыхав его слова, волчица вспомнила о других людях, которые порой ее кормили. Она зарычала. Отброшенный факел догорал, и запах горящего дерева беспокоил волчицу. От человека тоже несло дымом.

Что-то выпало из его руки на пол. Волчица отпрянула, затем чуть-чуть подалась вперед и недоверчиво принюхалась.

– Оленина. Ешь.

Мясо. Сухое и пропахшее дымом мясо, вполне съедобное. Волчица проглотила угощение.

– Видишь? Вкусно.

Понятно. Этот человек из тех, что когда-то ее подкармливал. Волчица вгляделась в его лицо: тот же изгиб бровей, который, как ей было давно известно, не предвещал ничего дурного.

Инстинкт запрещал пускать в свое логовище других живых существ, даже тех, что настроены дружелюбно. Однако схватка со львом многое изменила. Волчица чуяла запах крови своего спутника и понимала, что тот не вернется. Нужно думать о выводке, остальное не имело значения.

На пол шлепнулся еще один кусок странного мяса. Волчица поспешно подхватила его, – нечто большее, чем голод, велело ей как можно плотнее набить брюхо. Поев, она поползла обратно к волчатам.

Немного погодя послышалось кряхтенье и звук осыпающихся камней. Волчица слышала, как человек карабкался наверх и едва не сорвался на пол, вовремя ухватившись за выступ. Внезапно его запах исчез – человек выбрался из расселины наружу, – хотя в воздухе еще долго пахло костром и дымом.

Волчица прикрыла веки и, перетерпев боль, подставила соски слепым волчатам.

Через какое-то время она проснулась от громкого шороха: вернулся человек, протиснувшись внутрь через расселину. Волчица насторожилась и ощетинилась, однако подавила рычание. Поведение, приобретенное с опытом, взяло верх над инстинктами. Ее терзал голод, и человек утолял его. Волчица унюхала запах мокрого дерева и свежей воды.

Пламя факела, почти погасшее, взметнулось выше, и по стенам заплясали длинные тени. Волчице это не понравилось, но она лежала, не шевелясь, глядя, как подползает человек. В руке он держал выдолбленное полено.

– Тебе нужно попить. Я налью воды вот сюда.

Изо рта человека вылетели непонятные звуки, он наклонил полено, и послышался плеск. Рядом с волчицей образовалась лужица чистой воды. Волчата жалобно запищали, почуяв, что мать оставила их и поползла напиться.

* * *

Человек поспешил отойти подальше, затем робко приблизился, увидев, что волчица лакает воду.

– Я принесу еще, – промолвил он.

Волчица с глухим стоном повалилась на пол рядом с волчатами. Когда она лежала, не шевелясь, острая боль в ребрах утихала.

Волчица тщательно вылизала своих щенят и погрузилась в сон.

* * *

Шли дни. Ход времени отмечали крепнущий и меркнущий свет, проникавший в пещеру через расселину, и запахи, долетавшие снаружи. Днем человек надолго уходил, но с наступлением ночи возвращался, разводил костер подальше от волчицы и оставался до восхода солнца. Волчица его почти не видела – невысокая гряда камней отделяла логовище от остальной пещеры, – однако ощущала его присутствие по запаху. По утрам он перелезал через камни и, приблизившись, бросал ей куски сухого мяса, так что волчице не приходилось подниматься, чтобы поесть.

Однажды утром он ушел и не вернулся. Волчица успела привыкнуть к тому, что человек регулярно ее кормит; хотя с каждым днем ее желудок требовал все больше и больше, маленькие порции мяса помогали заглушить самый острый голод. В день, когда человек не вернулся, волчицу охватила тревога. Без пищи детеныши погибнут. Если бы их отец остался жив, он смог бы кормить ее и – чуть позже – волчат, отрыгивая съеденную пищу. Так случилось, что роль кормильца взял на себя человек.

А теперь и его не стало.

Страх за жизнь потомства был сильнее голода. Волчица заскулила. Видимо, придется оставить выводок и самой отправиться на поиски пищи. Она поднялась, стряхнув волчат на пол, и с усилием поволокла за собой безжизненные задние лапы. Ею двигал материнский инстинкт.

Волчица добралась до потухшего костра у основания расселины, когда дуновение ветра, проникшее в пещеру, окатило ее волной запахов, среди которых был запах человека, а еще – сырого мяса.

Протиснувшись через расселину, человек заметил волчицу, опирающуюся на передние ноги, и испуганно вскрикнул. Волчица встрепенулась и зарычала, осознав собственную беспомощность. Человек и зверь смотрели друг на друга, не смея пошевелиться.