Американец - Лесли Уоллер Страница 4

Палмер резко повернулся.

— Интересно, что такого может быть у Ширмера, чтобы заставить вас тратить так много денег и драгоценного времени на мою скромную персону? Пытаясь вынудить меня выполнить некое государственное поручение, которое я пока толком не очень-то понимаю. Что?

Г.Б. присел на краешек кровати.

— Экономика.

— Какая экономика?

— Та самая. — Он тяжело вздохнул. — Чем уютнее Вилли Брандту с Восточным блоком, тем неудобнее ему наше военное присутствие на землях Западной Германии. Но выгнать нас он тоже не может, иначе чем еще ему торговаться с восточными друзьями? Надеюсь, тебе это понятно не хуже чем мне.

Палмер согласно кивнул.

— Понятно, понятно. Но, думаю, все это не так уж сложно, как кажется, Гарри. Кстати, может, хватит играть в игрушки. Расскажи мне кое-что, чего я до сих пор почему-то не знаю.

Баннистер снова нахмурился.

— Господи, Вуди, ну почему ты такой упертый? Назло мне?

— Возможно.

— Слушай, у нас возникли серьезные трудности, и я пришел к тебе как к старому другу. Не для издевок, не для того, чтобы ты меня подкалывал, а за помощью.

— Ну, во-первых, мы никогда не были друзьями. Тем более старыми. Г.Б., у тебя вообще никогда не было друзей. Никаких, ни новых, ни старых. Кому как не тебе об этом знать. Во-вторых, задница, в которой ты в конечном итоге оказался, твое собственное произведение. В-третьих, мне очень хотелось бы, чтобы все-таки ты понял: найдите себе другого мальчика на побегушках!

Баннистер молча смотрел, как Палмер закрывает сумки. Затем, слегка прокашлявшись, чтобы хоть как-то заполнить неудобную пауза, сказал:

— Тут имеет место некая формула. Где-то в высших эшелонах власти режима Брандта есть планы или, скажем так, политическое намерение, которое нам необходимо знать. Надо, очень надо! В частности, каким образом будут устанавливаться добрые отношения между Западной и Восточной Германией. Это что, желания, подходы, прощупывание, анализ ситуации или что? Реальные шаги к объединению Германии? Именно это нам и надо знать. Ширмер знает, но не поделится этим ни с кем кроме того, кто скажет ему три слова. Всего три слова. Я хочу, чтобы ты сказал их ему. Услышь его ответ и передай его мне. Только и всего. Просто.

— Даже проще, чем тебе кажется. — Палмер взял оба чемодана и отнес их к выходу. — Кстати, почему бы Госдепу напрямую не спросить об этом самого Вилли Брандта? Он ведь наш лучший друг и все разъяснит. От и до… Должен сказать, куда ему деваться!

Г.Б. снова покачал головой.

— Боюсь, ты слишком долго не был в упряжке, Вуди. С чего бы это одному правительству раскрывать свои секреты другому? Даже союзнику. Даже самому близкому. Не говоря уж о прессе. И, обрати внимание, нам нужна только достоверная информация и никакой политической болтовни. Мы должны знать конкретные планы Брандта. Тебе известны наши военные обязательства в Германии? Стратегические резервы ВВС? Сопровождение? Ракетные базы? Ты хоть представляешь себе, насколько беспомощными мы можем оказаться без наших немецких друзей?

Палмер бросил взгляд на часы. Джимми прибудет в восемь сорок пять и поднимется сюда забрать дорожные сумки. Значит, еще целых пятнадцать минут выслушивать пустую трепотню? Нет, хватит, надо как-то ускорить события.

— Слушай, Гарри, мне пора, не поможешь мне отнести сумки вниз?

Судя по выражению лица, Г.Б. явно растерялся.

— Мне казалось, у нас еще есть немного времени. И, кроме того, нас ни в коем случае не должны видеть вместе, ты же понимаешь… Если тебе пора, я уйду первым, а ты подожди минут пять-шесть.

— Нет проблем.

— Значит, ты переговоришь с Ширмером, да?

— А я что, обещал?

У Баннистера вытянулось лицо.

— Вуди, ты не можешь меня кинуть! Слишком много на этом завязано.

Палмер покачал головой.

— Не думаю. К тому же, полагаю, тебе совсем не трудно найти другого мальчика на побегушках, разве нет?

— Нет, Вуди, прости, но на данный момент кроме тебя никого нет. Мне потребуются месяцы, чтобы найти профессионала твоего уровня. А к тому времени Ширмер может быть либо провален, либо перевербован, либо вообще исчезнет из жизни. В той или иной форме… Эта информация нужна мне не позже чем через неделю. Сейчас ты отправляешься в аэропорт, летишь в Бонн, в любом случае встретишься с Ширмером. Скажи ему три, всего три слова — и окажешь нам неоценимую услугу. И не только мне, Вуди — нашей стране! Поверь мне, там, наверху узнают об этом. Причем не члены кабинета, а в Белом доме! Не сомневаюсь, ни тебе лично, ни твоему банку это, мягко говоря, не помешает.

Палмер ухмыльнулся.

— Послушал бы ты сам себя, Гарри. В твоем голосе такие нотки проповедника, что мне прямо сейчас хочется найти шляпу, куда будут бросать монетки.

— Ты высокомерный говнюк!

— Три коротких слова. Это что, те самые три заветные слова?

— Нет, не совсем. Эти три заветные слова: «начало операции „Овердрафт“». — Г.Б. пристально посмотрел Палмеру в глаза. — Запомнил? «Начало операции „Овердрафт“»! Эти три слова заставят Ширмера действовать. А дяде Сэму нужно все и сразу. Так что теперь все зависит от тебя.

— Вот блин, я ведь…

Баннистер открыл дверь, вышел в коридор, нажал кнопку лифта.

— Пять минут, — прошептал он, выразительно подняв палец. — Пять!

Почувствовав прилив гнева, Палмер схватил свои сумки, вынес их в коридор, закрыл ключом дверь. На два оборота.

— Никаких одолжений, даже не надейся, — нарочно громко сказал он. — Не много ли на себя берешь, Гарри? Я же сказал тебе, это мое последнее слово!

— Не думаю. Есть еще три заветных сло́ва, которые тебе предстоит сказать Ширмеру.

Дверь лифта открылась. Палмер внес туда свои сумки.

— Да пошли вы к черту, и ты и ваш Ширмер! — Он отпустил дверь, она начала закрываться.

Г.Б. задержал ее.

— Теперь ты знаешь эти слова́, — тихо, но весьма выразительно произнес он, сопроводив это не менее убедительным взглядом. — Может, позволишь войти? Или прикажешь спускаться по лестнице пешком?

Дверь закрылась, и лифт медленно пополз вниз. Баннистер тут же одну за другой нажал кнопки всех этажей. На каждом этаже кабина послушно останавливалась, двери с легким шипением автоматически открывались и закрывались.

— А я ведь не зря пришел к тебе, Вуди, совсем не зря. И, думаю, не ошибся. Наша страна тебе отнюдь не безразлична, разве нет?

— Допустим. Но откуда такая уверенность, что ваш «Овердрафт» ей поможет?

— Это не просто уверенность, а точно просчитанная убежденность в том, что сейчас для нас эта операция куда важнее, чем все остальное. Во всяком случае, в Европе.