Джихад: террористами не рождаются - Мартин Шойбле Страница 4

Несколько раз они даже ходили в стрелковый клуб. Оружие очень нравилось Даниелю — как многим мальчикам в его возрасте. Мать не принимала этого увлечения и ругала Даниеля. А может быть, ее просто раздражало, что отец позволяет Даниелю то, чего она не могла или не считала нужным позволить из педагогических соображений. В отместку она вскоре начнет давать Даниелю деньги на дорогие покупки, которые он совершал вместе с друзьями по хип-хоповской тусовке. Совершенно очевидно, что родители вели себя как соперники. В этой конкурентной борьбе матери приходилось еще и содержать большой дом. Ее новый спутник жизни зарабатывал мало. Проблем становилось всё больше.

Игрушка в руках родителей //

Вскоре родители Даниеля начали судиться. Процесс затянулся на годы, и никто не пытался оградить детей от происходящего. Они обвиняли друг друга в пристрастии к алкоголю или в недостаточной заботе о детях. Адвокаты вели тяжбу об имуществе и о родительских правах. Росло недоверие родителей друг к другу. Отец Даниеля требовал от сына, чтобы он шпионил за матерью. Даниель пошел на это: тайком искал ее сберкнижки и докладывал отцу. Мать, в свою очередь, записывала телефонные разговоры отца с сыном и прослушивала их. Видимо, Даниель был слишком юн, чтобы понять, что родители используют его в собственных целях.

Даниеля всё больше тянуло к отцу — не в последнюю очередь из-за нового мужчины матери. Он переехал к ним вскоре после ухода отца. Даниелю это не понравилось. Новый партнер матери желал участвовать в воспитании мальчика. «К нему было не подступиться. Дома он появлялся, только когда ему было что-нибудь нужно. Близкого общения не получилось. Он был очень замкнутым», — утверждает тогдашний спутник жизни матери. Даниель не признавал его новым отцом. Они ругались из-за слишком громкой музыки и чересчур дорогой одежды мальчика. Даниель вступил в переходный возраст и не был склонен к компромиссам. Он не старался избегать ссор, а порой даже нарочно искал их.

После развода здоровье отца ухудшилось, и для него это стало темой номер один. Мать между тем не справлялась с новой жизненной ситуацией и была несчастлива. Даниель чувствовал это, хотя сам остро нуждался в поддержке. Постепенно он стал опорой для матери, а однажды даже спас ей жизнь. Как-то раз, уже после развода — Даниелю было тогда лет одиннадцать-двенадцать, — он увидел мать, неподвижно лежащую на диване.

Она ни на что не реагировала; на столике у дивана лежала открытая упаковка таблеток. Придя в себя, мать тут же выпила еще несколько таблеток. Даниель бросился за помощью к знакомым. Они вызвали врача, и тот позвонил в скорую помощь. Приехала и полиция. Мать выжила. Спустя годы об этом ключевом переживании детства Даниеля будет рассказано на открытом судебном заседании.

Он при этом будет сидеть на скамье подсудимых.

В детстве Даниелю не хотелось говорить с друзьями об этих проблемах. «По нему ничего не было заметно, он быстро справился с ситуацией», — говорит один из них. В баскетбольном клубе, где он начал заниматься, он тоже мало рассказывал о разводе родителей. Но, скорее всего, он очень сильно переживал. Сыграл свою роль и переходный возраст. Ему уже исполнилось тринадцать; как и многие в этом возрасте, он пытался понять смысл вещей, которые раньше принимал безоговорочно, не раздумывая. На какое-то время он заинтересовался буддизмом. Начал сомневаться в христианстве.

Отец часто беседовал с ним об этих вещах. У него был свой взгляд на то, как помочь сыну найти ответ на важнейшие вопросы: он подарил ему книгу Артура Шопенгауэра «Афоризмы житейской мудрости». Одна из глав этой книги называется «Перенезы и максимы», в других можно прочитать об «эвдемонических наблюдениях». Отец посчитал, что чтение философских трудов поможет тринадцатилетнему мальчику понять мир. «Я не утверждал, я и сегодня не утверждаю, что понял эту книгу», — скажет Даниель десять лет спустя. Отцовское воспитание он назовет «деликатным».