Разница во времени - Анна Бабяшкина Страница 4

Уютно расположившись на новенькой кровати из орехового дерева, Наташа положила перед собой большой лист бумаги и принялась писать и чертить. Она пыталась понять: что общего у всех этих заведений общепита? Почему все они игнорируют рекламу — двигатель торговли? Почему попали в список Тарасовой? На первый взгляд, они не были похожи друг на друга.

«Трали-вали» — совершенно обычная кафешка, даже без всякой концепции. Ресторанчик «Свои люди», по всей видимости, начинался как место «для своих» — там до сих пор на стенах висели почтовые ящики с именами завсегдатаев, где они могли оставлять друг для друга записки. «Квартира», расположенная на первом этаже жилого дома на Николоямской улице, была оформлена как самая обычная советская квартира. И даже гостей там встречала такая традиционная бабушка в цветастом переднике, которая, вместо того чтобы предложить меню, спрашивала: «Есть борщ, вареники и блины. Что будете?» Удивленная такой фамильярностью Наташа сказала, что ей бы только чайку, и бабуся ласково закивала: «Ну проходи, милая, проходи в маленькую комнату!» Когда г-жа Ростова рассматривала чей-то семейный альбом, лежавший на диванчике, появилась хозяйка, притащившая заварочный чайник, стаканы в подстаканниках, домашние плюшки и розетку с клубничным вареньем. Стаканы в «Квартире», как показалось г-же Ростовой, тоже были какими-то плохо промытыми — совсем как вилки в «НИИЧАВО».

— А чего это ты музыку не включаешь? — по-свойски поинтересовалась старушка. — Вон пластинки-то лежат, давай, не стесняйся.

Ошарашенная Наташа попросилась в туалет — на самом деле ей хотелось осмотреть помещение. Кафе и правда выглядело как обычная квартира, правда очень уж многокомнатная. По всей видимости, владельцы попросту скупили в этом подъезде весь первый этаж и открыли свое заведение. В туалете, в лучших домашних традициях, лежали журнал «Крестьянка» и газета «Советский спорт».

«Будуар» походил на самый настоящий будуар — то есть женскую комнату в богатом доме, примыкающую к спальне. Здесь царили шифон, цветы, благовония, зеркала. На полочках лежали женские журналы и любовные романы. Тут и там даже стояли городские телефоны с радиотрубками, чтобы одинокие посетительницы не скучали и могли поболтать с подружками, совсем как дома.

«Sweet home» оказался чудной кофейней-кондитерской с невероятно соблазнительными сладостями.

Но что-то общее между этими разными едальнями определенно было. Или не было? Может, Тарасова совершенно без всякой на то причины запихнула эти кафешки в один список, и Наташа зря напрягается, и никакой универсальной отмычки к этой группе товарищей не существует? Неужели придется «колоть» каждый орешек по отдельности?

На всякий случай Наташа изморщила весь лоб и таки нашла кое-что странное, специфическое, что объединяло объекты ее внимания: все заведения расположены как-то «не совсем правильно» — вроде и в центре, но при этом так, что не бросаются в глаза спешащему прохожему. Никаких кричащих вывесок, указателей. Даже входы в эти заведения не со стороны пешеходных тротуаров, а во дворах. Что бы это все значило?

«Ну что ж, в понедельник, возможно, ситуация прояснится, — подумала г-жа Ростова, решив потратить большую часть законного выходного на сочинение завлекательного коммерческого предложения. — Начнем, пожалуй, с этого самого Алеева. Про него уже хотя бы что-то известно. Ну и еще с Даниила Львовича Садкового, просто потому что мне у него в „НИИЧАВО“ понравилось».

Наташа взглянула на часы, вскочила с кровати, запихала бумаги и ноутбук в сумку, а себя в обтягивающие джинсы и рванула на улицу ловить такси до Ленинградского вокзала. До отправления поезда «Красная Стрела» оставалось около двух часов.

Вот уже больше двух лет в жару и в непогоду, в любое время года, раз в две недели, Наташа прибывала на Ленинградский вокзал, садилась в «Красную стрелу» и ехала в город на Неве жить личной жизнью. Так что злобные перешептывания коллег по службе на тему ее фригидности, индифферентности и прочей женской несостоятельности были, конечно же, лишь жестокими сплетнями, не имеющими никакого отношения к реальности. Даже если Наташа и засыпала в своей квартирке одна, нежно прижимаясь щекой к книжке «Все секреты МВА за пару часов», личная жизнь у нее все-таки была. Все как у людей, все в пределах нормы. Наташенька просто хотела сделать карьеру, а совсем не стать самым выдающимся «синим чулком» своего поколения. Лавры Валерии Ильиничны Новодворской ее не прельщали.

Личную жизнь г-жи Ростовой звали Максик Чусов. Макс жил в городе на Неве, был нечеловечески обаятелен, столь же необязателен и, как все больше убеждалась Наташа, совершенно не соответствовал параметрам идеального супруга выдающейся бизнес-вумен (таковой Наташа авансом считала себя).

Максик работал журналистом в не шибко популярной еженедельной газете «Ленинградское время» и писал туда по одному интервью в неделю. Этим способом Чусов промышлял уже более десяти лет (с самого основания газеты), и никаких карьерных взлетов за весь отчетный период у молодого человека не наблюдалось. До сих пор его не повысили даже до обозревателя. Такое отсутствие положительной динамики весьма озадачивало и огорчало Наташу. Ведь по ее, да и не только по ее мнению, Максик был если не талантлив, то весьма даровит. В конце концов, доставать раз в неделю по одной «звезде» в провинциальную газету — непростая задача, с которой Чусов прекрасно справлялся благодаря природному обаянию.

Включив два года назад Максика в сферу своих интересов, Наташа все это время пыталась разжечь в избраннике честолюбие и уговорить его сделать головокружительную карьеру. Удавалось плохо. Несмотря на явный провал миссии, г-жа Ростова не теряла надежды, что воспитает из Макса настоящую «звезду» журналистики. Ведь она знала, что за спинами всех выдающихся мужчин скрываются умелые кукловоды — их талантливые жены. Нет, конечно, Наташа состояла с Максиком в отношениях не потому, что подозревала, что к ней в сети попала будущая «звезда». Вначале она все-таки влюбилась — ничто человеческое не было ей чуждо. Влюбилась Наташа совершенно неожиданно для себя, в тот момент, когда это совершенно не входило в ее планы, а потому любовь, как всякое неожиданное и яркое впечатление, произвела на нее ошеломляющий эффект.

Познакомились Максик и Наташенька самым дурацким из возможных способов — через Интернет. В тот момент, когда судьба в виде медной витой пары столкнула г-жу Ростову и г-на Чусова, Наташенька более года жила в пресном и вполне престижном гражданском браке с руководителем отдела рекламы сети ресторанов для среднего класса. Их совместное проживание, выросшее из служебных отношений, несло на себе несмываемую казенную печать: все было интеллигентно, по-деловому, доброжелательно и взаимовыгодно. Ее тогдашнему гражданскому мужу было не стыдно и даже приятно показать свою спутницу в любой компании. То же относилось и к Наташе — представительность спутника ее вполне устраивала. Когда в одном психологическом тесте спросили: «Как бы вы нарисовали вашу пару, будучи художником-символистом?» — Наташа представила себя и своего тогдашнего парня в виде стильного мобильного телефона и крутого ноутбука, соединенных проводом для мобильного Интернета. И тот, и другой (в смысле и ноутбук, и мобильник) вполне себе престижны и функциональны и по отдельности, но вместе смотрятся и работают куда как круче. И только столкнувшись с Максом, Наташа вдруг поняла, что такой союз, в котором она прожила последние года полтора, конечно, очень функционален, но — это не любовь. Она внезапно осознала, что даже сцены ревности, изредка случавшиеся между ней и ее презентабельным рекламистом, походили скорее на торг вокруг скидок, чем на мучительную демонстрацию взаимозависимости.