Строго между нами - Кэти Келли Страница 4

Временами Роуз гадала, как бы повернулась ее судьба, если бы она тогда отказала Хью. Может быть, она стала бы настоящей бизнес-леди, вела бы интересную, но эгоистичную жизнь. И не было бы никаких комитетов, где практически вся работа выполнялась благодаря ее, Роуз, усилиям. На ней был и ремонт ломающихся холодильников, и помощь Хью в организации рождественских поздравлений для наиболее важных клиентов компании.

Этим вечером их компании предстояло организовать очередной раздел благотворительных средств. Планировалась встреча с группой, объявившей о своем желании сделать рождественские подарки всем бедным и неимущим в окрестностях Кинварры. Проблема состояла в том, что волна увольнений, прошедшая на местных фабриках, породила значительное количество безработных. Роуз предстоял официальный ужин с вышколенными официантами и шикарно одетыми представителями. Роуз и самой нравилось одеваться красиво, но во время таких встреч неизбежно начинались разговоры о политике, от которых Роуз клонило в сон. Хью же никогда не скучал во время таких приемов.

Роуз поняла, что опять задумалась, и заставила себя возвратиться к более насущным делам. Ожидалось, что придут семь человек, так что она извлекла семь чашек с блюдцами. Минни всегда держала наготове целую кучу китайских чашек, но, как на грех, не было ни одной кружки. Выставив на стол молоко и сахар, Роуз принялась разрезать лимонный пирог. К тому времени как Минни спустилась, все приготовления уже были закончены.

— О, Роуз, ты сделала такое великое дело! — воскликнула Минни, оглядывая стол. — Я не знаю, что бы мы без тебя делали.

Роуз хотела сказать что-то типа «нет проблем», но, подняв взгляд на Мини, изумленно замолчала. Страшно худая («хлеб да вода по утрам!»), она выглядела какой-то серой и уставшей. Белки ее глаз были красными и водянистыми. «Это не просто усталость, а что-то посерьезней», — подумала Роуз.

— Минни, ты в порядке? — тихо спросила Роуз.

Минни знала, что Роуз едва ли можно чем-то удивить, и теперь искренне не понимала, с чем был связан этот ужас в ее глазах. Минни всегда восхищалась манерами Роуз, которая никогда не теряла грациозности и элегантности телезвезды. Роуз внешне немного напоминала Джеки Кеннеди, да храни ее Господи. Минни в жизни мало довелось общаться с интеллигентными людьми, и, встретив Роуз, она с удовольствием восполнила дефицит такого общения. Роуз в ответ тоже была дружелюбна, как дружелюбно относилась к подающим чай официанткам Селия Фрейдленд, председатель комиссии.

До прихода Роуз Минни специально навела порядок в доме. Она завидовала Роуз — та живет в прекрасном доме в самом дорогом районе города, имеет трех дочек, а ее муж занимает высокое положение в обществе. При каждой встрече ей всегда хотелось впечатлить Роуз.

— Минни, — повторила Роуз, — ты уверена, что с тобой все в порядке? Может, что-то не так?

В ответ Минни покачала головой.

— Ничего, — ответила она. — Просто я немного устала. Сейчас начнут приходить члены комитета. — Натянуто улыбнувшись, она продолжила: — Надеюсь, у нас все готово?

— Да, — ответила Роуз. Она понимала, что это далеко не «просто усталость». Но если Минни не хочет говорить сама, то и не надо.

В дверь позвонили, и Минни бросилась открывать, словно это пришли самые долгожданные гости на свете.

Когда началось заседание, Роуз никак не могла собраться с мыслями. В половине пятого все начали вставать с мест, рассуждая о том, что уже пора домой, кормить семьи. Роуз немного задержалась и уже на ступеньках пожала руку Минни.

— Если надумаешь поговорить, позвони мне, — почти шепотом сказала она.

Роуз уже приехала домой и занялась делами, как вдруг обнаружила, что не может выбросить из головы Минни Уилсон. С ней было что-то не так. Роуз так хотелось ей помочь. «Бедная Минни», — думала она. Размышляя над тем, как обошлась с ней судьба, Роуз обнаружила, что совершенно не может думать о себе, радоваться тому, как ей повезло в жизни.

Адель часто с явным недоброжелательством говорила о счастливой звезде Роуз. Что ж, она права. Роуз действительно везло в жизни. Своими дочерьми — Стеллой, Тарой и Холли — она могла только гордиться, причем даже не потому, что она их мать. К тому же у Роуз уже была внучка Эмилия, в которой она души не чаяла. Девочка смотрела на бабушку большими серыми глазами и лепетала: «Бабуля, заведите с дедушкой ребенка, чтобы я могла играть с ним».

Стелла, мать Эмилии, очень смеялась, когда Роуз рассказала ей об этом.

— А что ты ответила?

— Сказала, что мы можем завести щенка.

— О нет, — застонала Стелла. — Не напоминай ей о щенке. Она и так его просит каждый день.

Роуз подумала, что Стелла, пожалуй, самая неудачливая в личной жизни из всех ее дочерей. Тара счастливо жила с Финном — даже счастливей, чем могла представить себе Роуз. Глядя на свою среднюю дочь, Роуз уже давно желала такого же счастья для Стеллы. Она бы ничего не пожалела, чтобы увидеть Стеллу довольной жизнью. Но ее старшая дочь не любила говорить о том, чего бы хотела для себя в жизни.

Ее младшая дочь Холли также никому не рассказывала о своих желаниях. Роуз всегда старалась быть рядом с Холли, чтобы помогать ей, но та решила уехать из Кинварры. Отчаявшись, Роуз была вынуждена принять ее отъезд. Она надеялась, что Холли в конце концов обретет свое счастье. «Никогда не знаешь, где его найдешь», — успокаивала себя Роуз.

Хью настаивал на том, чтобы Роуз меньше беспокоилась о детях.

— Они уже взрослые женщины. Неужели они должны жить по понятиям стародавних времен? — говаривал он, гордясь тем, что Роуз воспитала таких умных дочерей. Когда они приезжали в гости в Кинварру, Хью всегда звал их выбраться в кафе на ленч или ужин. «Показывал», — как шутила Роуз.

— Я удивлена, как ты не устроил в честь них выставку невест, — однажды шутливо сказала Роуз, — чтобы каждый мог вывести своих дочек показать и на других посмотреть.

— А это мысль, — серьезно ответил Хью. — Ты же не раз говорила мне, что занимаешься больше организацией вечеров с танцами и продажей пирогов. Так что такая встреча позволила бы выявить лучшую из невест.

«Ах, Хью, ты всегда был наделен великолепным чувством юмора», — думала Роуз, хотя временами его шутки сводили ее с ума. А если добавить к этому его уникальную способность разводить по всему дому беспорядок… Хью действительно почти не заботился о наведении порядка. Сколько бы Роуз ни ругала его, он по-прежнему оставлял ванну в таком виде, словно там побывала крупная собака. По всей ванной были разбросаны мокрые полотенца, гель для душа оставался открытым, а до коврика под душем тянулся след из крупных капель липкого густого геля. Но несмотря на все это, Роуз любила Хью и считала замечательным отцом. В ее жизни бывали времена и похуже. Но она благополучно пережила все штормы.

Хью Миллер возвратился домой уже довольно поздно. Свет в окнах не горел. Сорок лет Мидоу-Лодж был довольно ветхим домиком. Он принадлежал мелкому фермеру и стоял в окружении нескольких сараев с сеном. Яма с силосом располагалась прямо за окном кухни, из которого были видны мирно пасущиеся в саду овцы. Порой овец специально выгоняли в то или иное место, чтобы удобрить его природными средствами. Вокруг домика было три акра приличной земли и сад. Поженившись, Хью и Роуз пришли сюда, чтобы купить участок. Супругам пришлось поднимать дом буквально из руин. Если же сейчас взглянуть на Мидоу-Лодж, то никогда и не подумаешь, что прежде здесь стояли развалины. Теперь это был добротно сложенный дом с прекрасными большими комнатами, огромной и удобной кухней и газовым обогревом. Этот дом превосходно противостоял ураганным ветрам, которые иногда прокатывались по городу Кинварре и его окрестностям. Роуз обставила комнаты удобными диванами, красивой мягкой мебелью, на стенах висело множество картин. Повсюду стояли лампы с золотистыми абажурами, украшенными необычными орнаментами.