Дипендра - Андрей Бычков Страница 4

Принц Дипендра был доставлен в военный госпиталь без сознания. Теперь он лежал на кровати, за него дышал американский дыхательный аппарат. Глаза принца были широко и бессмысленно раскрыты, взгляд неподвижно устремлен в потолок. В изгловье мерцала капельница. Над кроватью медленно вращались лопасти вентилятора. Теперь красивое лицо Дипендры, так нравившееся молодым англичанкам в Итоне, было безнадежно изуродовано. Из ноздри торчал узкий прозрачный шланг. Скрытое под бинтами лицо было недоступно для фотографий.

Принцесса Девиани, с которой Дипендра вступил в брак вопреки воле своих родителей, сидела в длинном черном лимузине, стоявшем на заднем дворе военного госпиталя. Маленький телевизор, вмонтированный в переднюю спинку сиденья, транслировал траурную церемонию кремации. Через несколько минут тела отца и матери принца вместе с другими телами членов королевской семьи должны были быть сожжены на ступенях храма, ведущих к водам священной реки Бхагмати. На экране мелькали кадры хроники. Вот колонны простолюдинов в желтых блузах, несущих портреты королевы и короля. Вот маленькие зеленые лужайки, на постаментах траурные носилки. Тела убиенных, укутанные в красно-желтые саваны. По углам деревца скорбно смыкают свои зеленеющие кроны над балдахинами. Вот книги соболезнования, огромные тома, их передают из рук в руки по всему Катманду, каждый непалец хочет оставить здесь свою прощальную надпись. Сотни мотоциклистов с портретами Бирендры и Аишварьи, молчаливо кружащие вокруг дворца днем и ночью. Уличные парикмахеры, склоненные головы простых непальцев, решивших в знак траура обрить себя наголо. Самодельные часовни на улицах и площадях, ирисы и лилии. Вот бунтовщики у дворца, с портретами их любимого короля, разгоняемые полицией. Вот демонстранты, сжигающие индийские газеты. Горящие автомобильные покрышки. Никто никому не верит. Хаос и смута. Больше нет короля. Движется траурная процессия – белые мундиры, темные брюки, это шагает, как в замедленном фильме, королевская гвардия; носильщики в белом – короткие рукава и белые шаровары, белый цвет – цвет смерти; утопающие в цветах тела Бирендры и Аишварьи… На ветру пламя разгоралось все быстрее, пламя уже ревело, жадно охватывая саваны, корчились тела, словно бы пытаясь восстать в огне. Толпа рыдала на коленях. Скорбные, прорывающиеся сквозь рыдания, крики. «Вернись, о король, спаси нацию!». Их любимец на глазах превращался в ничто. От него оставался только пепел. Полный титул исчезающего короля состоял из семидесяти четырех слов. Через несколько минут все было кончено и прах королевской семьи был развеян над водами священной реки.

На следующее утро наследный принц Дипендра был торжественно провозглашен королем и по традиции объявлен инкарнацией бога Вишну, хранителя мироздания.

Рассказывали, что в Итоне, куда принца отправил учиться отец, Дипендра любил кататься на мотоцикле. Что он, обладатель черного пояса по карате, мог простоять несколько часов на одном большом пальце. Мог даже вешать себя и висеть несколько минут в петле, не задыхаясь. Рассказывали, что этот юноша был великодушен. Он дарил своим друзьям золото – статуэтки, монеты, хотя, быть может, и догадывался, что рано или поздно они снесут все это в ломбард. “Да, я, конечно же, помню его, – сказал в интервью ректор итонского унивеситета, – из всех студентов тех лет он был, пожалуй, самым выдающимся”. В итонском тире принц легко попадал в любую цель, потому как был еще и прекрасным охотником и с четырнадцати лет охотился вместе с отцом в национальном парке Читван.

Рассказывали правда, что в последнее время принц в Итоне сильно пил. Оракулы предсказали смерть его родителям, если он женится. Он не мог взять Девиани в жены, пока ему не исполнится тридцать пять лет.

Теперь он, живой бог, инкарнация Вишну, неподвижно лежал, прикованный к белой блестящей кровати. Аппараты еще поддерживали его жизнь. Его слабую, еле тлеющую жизнь поддерживали также еще и лекарства, доставленные специальным самолетом из Англии. Мозг принца был парализован. Но еще жила его правая задняя четверть, где бродил конгломерат нейронов, ответственный по словам английского нейрохирурга за то, что принято называть богом.

Черный лимузин, простоявший последние дни на заднем дворе королевского военного госпиталя в западной части Катманду, медленно выехал из ворот. На заднем сидении рыдала новая королева. Она не могла больше сдерживать себя и кричала, вцепившись ногтями в белую блестящую кожу сиденья. Стекла лимузина были затемнены и снаружи в них отражались лишь бегущие улицы и бесстрастное солнце.