Путь к солнцу - Корбан Эддисон Страница 39

Господь, дарящий жизнь, дай дождь моим корням.

Джерард Мэнли Хопкинс

Мумбай, Индия.

Ахалья подняла голову. В кабинет вернулась Анита; они находились в полицейском участке Нагпады. Кроме Ахальи, в комнате были другие вешья из борделя Сухира и один констебль, наблюдавший за порядком. Сотрудница CASE села рядом и взяла ее за руку, но Ахалья никак не отреагировала на пожатие. Она смотрела в пол. В голове у нее звенел голос Сумиры. Ее нет… так происходит в Каматипуре. Эти слова звучали как смертный приговор. Даже еще хуже. Если бы Ахалье грозила смерть, она страдала бы меньше.

Она склонила голову на плечо Аниты, но задремать не смогла. В конце концов в комнату вошел еще один констебль и пригласил Ахалью пройти в кабинет инспектора Кхана. Анита последовала за ней. Лица вокруг сливались в пестрый калейдоскоп. Краем глаза Ахалья заметила Прасада — он сверлил ее мрачным взглядом. Не поворачивая головы, она прошла мимо.

Кхан указал ей на стул напротив своего письменного стола и стал задавать вопросы. Ахалья пыталась вслушиваться в слова инспектора, но отвечала рассеянно. Она никак не могла сосредоточиться. Иногда ему приходилось повторять вопрос, и он даже стал слегка раздражаться. Анита снова взяла ее за руку. На этот раз прикосновение ее теплой руки возымело действие. Ахалья успокоилась и немного пришла в себя.

— Прошу прощения. — Она покачала головой. — Что вы спросили?

Допрос продолжался тридцать минут. Кхан был невероятно дотошен; Ахалье пришлось рассказать все в мельчайших подробностях. Ей было больно, но она понимала, что это нужно для дела. Записав ее показания, Кхан перечитал их вслух, чтобы удостовериться, что все зафиксировано абсолютно правильно. Потом он поставил на бумагах свою подпись и вызвал женщину-понятую.

Вместе с Анитой они вышли из кабинета и сели на скамейку в общей комнате. В противоположном углу сидел Сухир в наручниках. Рядом с ним стоял скучающий полицейский. Ахалья вдруг вспомнила то утро, когда Сухир купил их с Зитой у Амара, заплатив шестьдесят тысяч рупий. Теперь они поменялись местами. Глядя на него, Ахалья дала себе клятву. Она сделает все, чтобы правосудие свершилось. Даже если нужно будет ждать годы, даже если это отнимет у нее последние силы, она увидит Сухира за решеткой. Она сделает это ради Зиты. И ради себя самой.

Оставшаяся часть ночи прошла относительно спокойно. Ахалья все же заснула, но ее мучили кошмары. Рев цунами смешивался со стуком колес Ченнаи-экспресс и отвратительным пыхтеньем Шанкара.

Утром ее перевезли в государственный приют для сирот. Дежурная отнеслась к Ахалье без всякого интереса. Она привела ее в большую общую спальню, показала кровать и объяснила, когда дают завтрак, обед и ужин. Потом вышла из спальни, оставив ее одну.

Ахалья посмотрела на окна, забранные решетками, и подумала, как долго будет продолжаться это новое заключение. Анита уверяла, что CASE найдет для нее место в семье или другом приюте, получше, но Ахалья понятия не имела, что это означает и какие перемены в судьбе принесет. Ее единственным желанием было воссоединиться с Зитой.

Другого смысла в жизни не было.

Через три дня Анита вернулась с хорошими новостями. Комитет по защите прав ребенка одобрил перевод Ахальи в ашрам [17]в Андхери, принадлежащий сестрам милосердия. В приют они отправились на рикше.

Пока они ехали, Ахалья спросила о Зите. Анита передала ей то, что инспектор рассказал Джеффу Грийеру. На допросе Сухир признался, что человека, который купил Зиту, зовут Навин. Но владелец борделя уверял, что он не знает, куда тот увез девочку. Предполагалось, что Навин вернется, чтобы заплатить оставшуюся часть обещанной суммы, но это могло произойти лишь через месяц или два. Кхан держал ситуацию под контролем.

Сестра Руфь, управляющая, встретила их у ворот ашрама. Она была полной женщиной с круглым как луна лицом и в особом сари, какие обычно носят индийские монахини. Сестра Руфь весело поздоровалась с ними и совсем не смутилась, когда Ахалья не смогла выдавить из себя ни слова в ответ.