Миллиардеры - Илья Стогов Страница 39

Жизнь дома всегда была похожа на армейскую службу. Отдельный человек у нас стоил недорого. Поколение за поколением русские все отдавали своему государству, а оно взамен снабжало население прожиточным минимумом. Государство в России было всем. К нему обращались за помощью, если что-то не ладилось. Его винили во всех бедах и благодарили за все достижения. В него верили, его боялись и ненавидели, ему приносили жертвы и не представляли, как можно жить без него, такого любимого и ненавистного.

В Европе жизнь устроена совсем не так, как у нас. Если в России о государстве люди говорят «они», то в Европе – всегда «мы». Среди европейцев (как и среди нас) есть хорошие, плохие, богатые, бедные, честные, жуликоватые, лысые, толстые, одноглазые – всякие. Они вообще очень похожи на нас. Но вот правила, по которым они живут, совсем иные. Европа похожа не на армейский лагерь, а скорее на студенческое общежитие. Там во всех своих бедах ты был виноват сам. И всеми своими достижениями тоже обязан только себе самому. Кто-то, конечно, руководит жизнью и в этих обществах, но команды там отдаются вовсе не рявкающим басом. И жить вот так – для очень многих русских это всегда казалось сбычей мечт.

Всего на протяжении ХХ века из России в Европу уехало приблизительно четырнадцать миллионов человек. Еще около ста сорока миллионов остались. Какое-то время казалось, что оставшиеся вскоре будут жить по тем же правилам, что и уехавшие. За те годы, что прошли между выступлением Артема Тарасова в программе «Взгляд» и разводом Романа Абрамовича, в России начался и закончился большой экономический эксперимент. Собственность попробовали перераспределить, а политику поменять. Однако серьезных изменений так и не случилось.

Эксперимент показал, что единственная возможная модель для России – это единый центр, всесильные силовые ведомства и послушное, дисциплинированное население. Такой страна была при царях. Такой же осталась при большевиках. Ничего не изменилось в ней и за последние двадцать лет. Население (сто сорок миллионов оставшихся) последнее время стало жить куда богаче, чем прежде. Власть (в советские времена – четыре миллиона чиновников, а теперь – почти семь миллионов) тоже не бедствует. Но какие-то фундаментальные вещи в России совсем не изменились. Да и вряд ли когда-нибудь изменятся. Уж такая она, моя неторопливая, молчаливая и неулыбчивая Родина.