Живая очередь - Александр Андрианов Страница 38

— И правильно сделали, — донеслись голоса. — Так тебе и надо, хмырь болотный!

— С вашего позволения, я продолжу, — заявил Алексей Филиппович. — Так вот, как вы понимаете, оставить все это безнаказанным я не мог. И уступки, на которые я любезно согласился, носили лишь временный характер. С этого дня все будет по-прежнему, и даже немного круче. Впрочем, вы сами во всем виноваты, точнее даже не вы, а Дмитрий и Андрей, которые вынудили меня пойти на столь жесткие меры. Я пытался решить ситуацию по-хорошему — ничего не вышло, теперь я буду действовать по-плохому.

Прежде всего, вернемся к тому, с чего начинали. Нет врачей без направлений, нет направлений без реальной болезни. Доску позора мы вернем и вывесим на нее фотографии тех, кто красовался там ранее. А если появятся новые желающие туда попасть, поверьте, с этим никаких проблем не возникнет. Кроме того, вынужден сообщить вам еще одну печальную новость. Вы ведь наверняка заметили, что сегодня среди вас нет Софьи.

— Что ты с ней сделал? — закричал Степан. — Убью, сволочь!

— Угомонитесь, с ней все в порядке. В данный момент она обживается в доме для престарелых, куда я поместил ее после согласия ближайших родственников. Юридически все оформлено грамотно, все нужные бумаги у меня имеются, так что протестовать бесполезно. А если удумаете еще какой-нибудь сюрпризец мне подкинуть, то знайте, что ответные меры не заставят себя ждать. Ваших вольностей я терпеть совершенно не намерен. А теперь рекомендую всем разойтись по домам и не создавать печальных прецедентов. Мы обслуживаем только больных людей, а для задушевных бесед подберите себе новое место.

Пенсионеры пребывали в шоке. Они не спорили, не шумели, не возмущались… Просто стояли и молчали, не в силах вымолвить ни слова. Казалось бы, все начало налаживаться, а теперь вдруг такое! В это было трудно поверить, а еще сложнее понять. О них вытерли ноги, насмеялись, с новой силой наступили ногой на больную мозоль. Лишь Дмитрий Петрович, Андрей и Степан попытались прорваться к главному врачу и задать тому трепку, но куда было им справиться с огромными бугаями, обступившими Алексея Филипповича со всех сторон. Их легко отшвырнули, а затем схватили за шиворот и, как паршивых котят, выбросили на улицу. Остальные ушли сами. Молча. Опустив головы. Потеряв последнюю надежду на справедливость. Они были раздавлены и хотели лишь одного — забыть этот день, эту поликлинику и все, что с ней связано. Как будто ничего этого и не было. Как будто это был лишь сон. Сон, который был так похож на правду, и даже чуть было не стал ею…

Андрей, Дмитрий Петрович и Степан не пытались остановить людей, как раньше. Им было нечего сказать, нечем утешить. Они знали, что все равно не сдадутся, будут сражаться и дальше и в глубине души надеялись, что люди поддержат их. Но увы. К ним подходили только для того, чтобы попрощаться. Причем прощались навсегда, как будто уезжали в другую страну и знали, что новой встречи уже никогда не будет.

— Счастливо, друзья, — сказал им Кирилл. — Надеюсь, у каждого из нас остаток жизни сложится счастливо, и таких дней, как сегодняшний, больше не будет.

— Ты тоже уходишь? — спросил Андрей.

— Да, мне больше нечего здесь делать.

— Но ты ведь был всегда с нами. Боролся, как мы.

— А сейчас не хочу, хватит позориться. Я не для того до седых волос дожил, чтоб мной как ребенком помыкали. Сегодня — так себя можно вести, а завтра — будьте любезны соблюдать правила. Надоело.

— Что ж, будь здоров. Даст Бог, еще увидимся…

— Я тоже ухожу, — сказал Илья. — Спасибо вам за все. Эта поликлиника была мне даже ближе, чем родной дом. Жаль, что все так закончилось.

— Может, останешься? — спросил Степан. — Мы еще повоюем!

— Ну уж нет. Сергей, Дуня, теперь вот Софья. Этот начальник всех нас изничтожит, я не хочу такой участи.

— Но если мы будем вместе….

— А что вместе? Мы и были вместе все это время. И где теперь Софья, где все остальные? Вон они, уходят, а иные в могилах лежат! Хватит самодеятельности и геройства. Это бесполезно, нас все равно задавят.

— Хорошо, Илья, это твой выбор. Удачи тебе!

— И вам тоже! А вообще, заканчивайте вы это дело. Не доведет оно до добра…

Скоро последние пожилые люди покинули территорию поликлиники. Только лишь тройка храбрецов по-прежнему оставалась стоять на месте. В глубине душе каждый из них был подавлен и опустошен, но делал вид, что сохраняет полное самообладание и знает, что делать. На самом деле, ничего они толком и не знали. Куда идти? Кому жаловаться? С кем говорить? Они не знали, где держат Софью, и уж тем более не представляли, как можно выручить ее из беды. Единственное, что каждый из них знал наверняка — так это то, что в данных обстоятельствах главное не сломаться. Выход непременно найдется, он есть всегда. И пусть пока его не видно, это не значит, что он не существует в принципе.

Прогнувшись, уступив, сдавшись, впоследствии будет очень сложно вновь подняться на ноги. Жестокая и мудрая жизнь научила их стойкости, а одиночество заставило надеяться только на себя. У них было то, чем не владел Алексей Филиппович при всех своих связях и деньгах — дух. Пусть он заметно потрепан и не так крепок, как раньше, но все же пока не сломлен. Жизнь продолжается, а значит, продолжается и борьба. По крайне мере, до тех пор, пока остается хотя бы маленький шанс на успех.

— Мы прорвемся, мужики, — сказал Андрей. — Пока мы вместе, пока все друг за друга.

— Верно, — ответил Степан. — Лично я не оступлюсь, мы должны найти выход.

— Я с вами, — поддержал Дмитрий Петрович. — Мы хоть и не молодые уже, а порох в пороховницах еще имеется…

Обнявшись, они так и стояли втроем еще долгое время. Молча. Чувствуя на спине руку друга, настоящего друга…