Контора - Дмитрий Алейников Страница 38

Помня инструкции коммерческого директора, Борис внимательно наблюдал за Кончаловским, изо всех сил пытаясь понять, чем же он так интересен. В итоге ему удалось обнаружить в Леше лишь две примечательные вещи — довольно редкое свойство заикаться на гласных звуках и шляпу.

Шляпа у Кончаловского определенно поражала воображение. Ковбойская, с широкими полями и плетеной лентой, она выделялась в россыпи кепок, бейсболок и просто непокрытых голов, когда Леша шел по улице. Где он только раз-добыл такую? Подарок техасского дядюшки? Дядюшка в Техасе, несомненно, мог считаться интересным штрихом в биографии. Должно быть, Леша гордился своей шляпой. Во всяком случае, относился к ней крайне бережно, и, в общем, она того стоила, но вряд ли начальник буДет рекомендовать новобранцу присмотреться к шляпе начальника отдела.

Заикание, пусть и столь необычное, тоже не бог весть какая ценность для фирмы, если только речь не идет о цирке. Леша Кончаловский, повторюсь, заикался на гласных звуках. Обычно речь заики льется легко и свободно, пока нет нужды произнести, скажем, букву «т». Здесь начинается проблема. «Т-т-трактор». Прежде чем произнести слово, человек, мучительно морщась, издает звуки, напоминающие стук мотора. С Лешиным заиканием все иначе. «О-о-очень рад!» — сообщает он, словно бы подчеркивая искренность своих чувств восторженными междометиями. «И-и-иди пообедай», — предлагает он, словно продолжая начатый ранее список поручений. Из-за этого его заикания время от времени случаются разного рода конфузы.

Клиенты оплачивают оборудование или наличными, или по перечислению, по безналу. Жаргон конторцев умял эти термины до «нальной» и «безнальной» оплаты. Приключилось вот что. Приехали клиенты, частные предприниматели из Уфы. Муж и жена. Леша поручил Борису оформить их заказ. Борис предложил клиентам пройти в бар и выпить по чашечке кофе или посмотреть новое оборудование, выставленное в зале, пока он оформит документы. Уфимцы отправились в зал. Несколько мгновений спустя Борис с пачкой бланков отправился следом. Он обогнал покупателей, когда его окликнул выглянувший из кабинета Леша.

— Борис! — Его хорошо поставленный альт снарядом пролетел по коридору, заставив уфимцев вздрогнуть, а Бориса обернуться на пороге зала.

— Что?! — Идея кричать через весь коридор не очень нравилась Борису, но, в конце концов, не он первый начал.

— Скидку о-о-оформи!

— Помню!

Борис уже хотел двигаться дальше, но вслед ему полетел еще один вопрос:

— А-а нальная у-у них о-оплата?

Леша застыл с открытым ртом, поняв, какой подтекст придало простому вопросу его заикание.

Предприниматель из Уфы этот подтекст прочел мгновенно и загоготал, демонстрируя неизвестно кому поднятый большой палец. Супруга его залилась краской и принялась тыкать мужа локтем, призывая его к порядку. Через мгновение одна из дверей коридора распахнулась, и оттуда посыпались давящиеся от смеха сотрудники сервиса.

— Как-как? — веселились они, наперебой подкалывая сконфуженного коллегу. — Леша, какая оплата? И кто будет принимать, бухгалтерия или касса?

Борис тоже улыбнулся, но лишь слегка.

— Нормальная оплата, — громко ответил он, с укором глядя на резвящихся сервисников. — Наличными деньгами.

Позднее Борис понял, что, работая в «Конторе», подобных курьезов можно насобирать целую коллекцию.

Львиная доля людей, приезжающих забирать оборудование для региональных фирм, была просто водителями или экспедиторами, которым поручили забрать в московской фирме груз, чаще всего попутный. И вот влетает тюменский работяга в региональный отдел, судорожно повторяя про себя мудреное название аппарата, который ему нужно получить. Он и так уже нервничает из-за того, что нужно грузить и везти через полстраны невесть что, и больше всего он боится забыть мудреное название заморского аппарата. Если он не сможет даже объяснить, зачем приехал, то будет выглядеть круглым дураком, и, что самое страшное, у оборотистых московских дельцов появится соблазн всучить круглому тюменскому дураку что-нибудь не то. Название написано в накладной, но написано, будь оно неладно, на английском, а водитель учил в школе немецкий и имел по нему твердый трояк.

Итак, этот сибиряк вваливается в комнатушку, пыхтит и отирает выступающий на лбу пот.

— Здравствуйте, — произносит он, доставая из кармана ворох документов, — я приехал за оборудованием.

— Здравствуйте, — кивает в ответ Борис и открывает на экране компьютера нужную таблицу. — Как ваша фамилия?

Чего проще — найти фамилию, и тут же компьютер сам выведет на экран накладную. Но сибиряк продолжает крутить в мозгу иностранное слово, оно висит на языке, как камень во взведенной баллисте, и вылетает просто потому, что давно наготове.

— Киото! — выпалил водитель.

Борис начинает вбивать фамилию в окошко поиска, удивляясь, какие диковинные имена и фамилии встречаются в российской глубинке. Вбивая вторую букву, он вспоминает, что Киото — прежняя столица Японии. Второй раз опуская палец на клавишу «о», Борис припоминает, что так еще именуется модель итальянского холодильного прилавка, выставленного в зале. Менеджера осеняет: «Киото» — отнюдь не фамилия гостя, а прилавок, который его прислали забрать! Коротко вжикнув, компьютер подтверждает догадку, сообщив, что клиент с японской фамилией в списке не значится.

— Я спросил вашу фамилию, — мягко уточняет Борис.

— Да-да, действительно, — смущенно кивает сибиряк и поправляется, выдыхая чуть ли не в одно слово: — Гальянов сто восемьдесят.

Гальянов — на сей раз фамилия заказчика. Сто восемьдесят — ширина прилавка «Киото».

Но все эти истории — частности. В основном работа с дилерами оказалась на порядок сложнее и серьезней, чем с простыми покупателями. Дилеры-то покупали оборудование не для себя, а для перепродажи и разбирались в многообразии моделей и модификаций куда лучше владельцев магазинов. Хотя, с другой стороны, это было и неплохо: случись Борису ошибиться в составлении заказа, они могли заметить это сразу, а не в родном Владивостоке спустя две недели.

Нет нужды говорить, что и в новой своей должности Борис Апухтин не сбавил темпа и продолжал трудиться с тем же энтузиазмом, что и прежде. Тем паче что правила игры остались прежними: чем больше продашь, тем больше получишь в конце месяца. Теперь, конечно, он ничего уже не стремился доказать Ольге Талльской, у него был раздражитель посерьезней: фирма росла, и впереди маячили новые посты, которые обязывали восседать в настоящих креслах и в отдельных кабинетах.

Математика успеха выглядела просто: чем больше дилеров умудрится обработать Борис, тем больше оборудования пройдет через его руки. Леша Кончаловский, как и обещал коммерческий директор, передал ему от барского стола нескольких клиентов, но не прошло и недели, как Борису стал ясен критерий их отбора: на тебе, Боже, что нам не гоже. Половина этих фирм вообще ничего не покупала, исчерпав свое сотрудничество с «Конторой» протоколом о намерениях. Вторая половина, судя по архивам, перебивалась какой-то мелочевкой, и ждать крупных заказов от них не приходилось.