Тройка - Степан Чепмэн Страница 36

Ева сделала еще один выстрел, и одновременно с этим я прыгнула на нее. Заряд дроби встретил меня в полете. Пол покрылся рваными кусками черепа. Я врезалась в Еву и сбила ее с ног.

Я не возражала против разбитого черепа. Череп и мозг мне несложно было вырастить обратно с той же скоростью, с какой она их отстреливала. На моей спине уже появились новые черепа, швы на них разошлись, как гранатовая кожура, и оттуда полезли мозговые черви, отряхивая порошок с крыльев и двигая маленькими легкими усиками.

Я держала ее под собой, пока мои мозги пробивались на стеблях, ощетинившись спинными нервами, как подсолнухи с щупальцами. Мои черви влезли ей в уши и вкрутились под язык, меняя всю проводку.

Я услышала, что Ева задыхается, причем услышала ее собственными ушами. Мне стало понятно, что пересадка будет удачной.

Мы кое-как поднялись и пошли, все втроем. Наши спины соединялись в шести бедрах, и мы ковыляли боком, прихрамывали и подпрыгивали на пути наружу, под мокрый ветер.

Избегая тротуара, мы скрылись в высокой траве и карликовых березках. Мы выплюнули дорожку серебристой слизи, кусочки красного шелкового платья и зеленого комбинезона. Мы заползли под груду опавших листьев, свернулись калачиком и дрожали. Мы прятались от солдат.

Все закончилось самым печальным и мерзким образом. Я чувствовала себя грязной. Они чувствовали себя изнасилованными. Нужно было обойтись с ними поласковей. Но теперь было уже поздно.

Наши тела гнили. Газ разложения пузырился из нашей осевшей рыхлой плоти, бесформенно раздувая ее. Затем газ нашел выход, и постепенно мы опали и стали напоминать кусок бисквитного торта, которому никогда уже не подняться.

Разве я многого хотела от этого мира? Быть молодой женщиной без особых талантов. Играть в слова и делать картофельный салат. Чтобы мой парень пересказывал мне фильмы. Это было все. Не так уж и много. Но разве этот мир когда-нибудь оставлял меня в покое?

Оставит ли он вообще меня когда-нибудь в покое?

— Ева, что ты здесь делаешь? — спросил Алекс.

— То же самое, что и ты. Как ты думаешь, есть возможность изъять нас хирургическим путем?

— Перестаньте надо мной смеяться! — взмолилась я. — Это не смешно!

— Бедная Наоми! — сказала Ева. — Ты думаешь, что мы так шутим, что нам смешно? Нет, Наоми. Нам не до развлечений.

— Ты слышала шутку о каннибале, который нашел способ избавиться от трехсот фунтов уродливых телес?

— Съел свою жену? — предположила я.

— А, так ты слышала. А кстати, сколько тебе самой лет?

В конце концов эти их шутки меня довели. Мне нужно было поспать, но постоянно слышался их треп. Пришлось их выблевать. Я заставила их найти свою собственную кучу листьев. Но все равно продолжала слышать разговор.

И с тех пор я его слышу.

Я поглубже закопалась в грязь, чувствуя себя улиткой без раковины, розовой, мягкой и липкой. Я сделала череп, чтобы держать внутри мозг, но их голоса продолжали входить и выходить у меня из ушей, хихикая и преследуя друг друга в темноте.

Трупные мухи отложили свои яйца в моем беспомощном сердце. Оно начало жужжать и кишеть трилобитами. Спасения не было.

Пришли солдаты с голубыми фонарями, мегафонами, прожекторами, винтовками с оптическим прицелом, пуленепробиваемыми жилетами и гранатами со слезоточивым газом. Они шумно искали нас в течение, как мне показалось, нескольких дней. Одного за другим нас вытащили на холодный жестокий свет дня.

Они все спрашивали меня, что я сделала с жертвами. Сказали, что если буду сотрудничать, то могу рассчитывать на снисхождение суда. Идиоты. Недоумки. У них не было ни малейшего понятия о том, с чем они имели дело.

И конечно, что бы я им ни рассказала, меня все равно бы засунули обратно в тюрягу по окончании всех этих процедур. Пускай.

Пускай снова садят меня за решетку. Пусть даже, если хотят, заморозят меня, как безвкусный стручок гороха. Одну тюрьму я им уже поломала — могу поломать и другую.

Меня не решетки беспокоили, а мой череп. Он не работал. Мысли Алекса и чувства Евы вползали в него и выползали обратно, как черви и мотыльки. Мне не было покоя.

А что я могла поделать? Может ли мозг сбежать из черепа? Как? Путь перегораживают глаза и нервы. Может ли сердце сбежать из груди? Конечно нет. Ребра образуют клетку.

Если бы сердце было прекрасной помощницей фокусника, можно было бы пронзить грудь мечом, и оно бы исчезло. Сбежало бы за кулисы.

Но где найти эти кулисы, вот что мне очень хотелось бы узнать.

И как за них можно попасть?