Щепотка перца в манной каше - Аркадий Шугаев Страница 35

Плюс еще ко всему мне стали сниться сны, вот один из них.

Сон первый

Я в Питере. 1837 год. Золотая осень. Иду по Фонтанке, пью пиво, головой по сторонам кручу. Листья разноцветные под ногами, вода в реке черная уже — начало октября, воздух густой, прозрачный, хоть пей его. Только я собрался закурить, вдруг гляжу — Пушкин чешет мне навстречу, Александр Сергеевич. Крохотный, худенький, плащик на нем болтается, цилиндр на голове кудрявой.

— Здорово, Пушкин! — обрадовался я.

— Здорово, Аркаша! — Александр Сергеевич тоже почему-то обрадовался, обниматься полез.

— Ну, чего, Саня, написал нового? — спрашиваю.

— Да некогда писать-то сейчас, в бабах запутался. Ты ведь тоже ебака знатный, должен понимать меня, — жалуется Пушкин.

Зашли мы с поэтом в трактир на Сенной, обсудили проблемы мировой литературы за графином водки. Смотрю — погрустнел Александр Сергеевич.

— Что, Саня, гнетет-то тебя, что за беда? — спрашиваю у любимого поэта.

— Да с бакланом одним дуэль у меня завтра, а я стрелять не умею. Замочит он меня, гнида, — горько отвечает Пушкин.

— Что за баклан-то?

— Дантес.

— Пошли ты его на хуй, и не ходи никуда.

— Нельзя, я — дворянин, — вздохнул пьяный уже Пушкин и заплакал.

— Ладно, Пушкин, не ссы! Во сколько дуэль-то у тебя?

— В пять часов утра.

— Хорошо, Санька, иди спокойно спать, повезло тебе, что меня встретил. Где дуэль, ты говоришь?

— На Черной речке.

Посадил я Пушкина на извозчика и поехал по своим делам.

Еду на пролетке, ищу военную часть. В Парголово нашел подходящую. На КПП солдатик молодой стоит, на все пуговицы застегнут, в петлицах мотострелковые эмблемы.

— Эй, боец, старшину позови! — кричу я из пролетки.

Выходит прапор. На погонах у него две гигантские звезды, сразу и не поймешь — то ли прапорщик, то ли генерал-лейтенант. Я вытаскиваю из кармана две бумажки по сто баксов и по алчному блеску в глазах военнослужащего делаю вывод — все-таки прапор. Мы с ним быстро договариваемся. Через полчаса он выносит мне СВД (снайперская винтовка Драгунова) и две обоймы к ней.

Утром я занимаю позицию в пятистах метрах от намеченного места дуэли. Винтовка почищена, смазана, подготовлена к бою. Ложусь на землю, жду. Приехали они. Наглый, самоуверенный Дантес. Пушкин бледный, растерянный. Секунданты с ними. В оптический прицел вижу: у Сашки руки трясутся, пистолет антикварный дрожит. Стали они целиться и сходиться. Я загнал патрон в патронник. Калибр 7,62, не хер собачий. Впился я в винтовку, правильное положение телу придал, поправку на ветер выставил в оптике. Жду.

Из дряхлого пушкинского оружия дымок показался. Тут и я плавно, на выдохе, нажал на спусковой крючок. Дантес, как мешок с говном, упал в пожухлую траву. В оптику за Пушкиным наблюдаю. Сначала он не понимал ничего, потом вижу — пистолет бросил, руками машет и орет радостно:

— Ай да, Арканька, ай да сукин сын!

Так-то вот, Александр Сергеевич, я ведь снайпером в Советской Армии служил. Оперативный полк Внутренних войск. Так что живи Пушкин, пей водку, трахай своих и чужих баб, но главное пиши побольше, радуй трудящихся гениальными стихами.

Может, сон тот был и не таким стройным, но в голове у меня он сам собою сложился в такой вот рассказец (хоть в издательство неси).

Сон этот я пересказал жене. Она сделала недовольную гримасу и заметила:

— Дуэль у Пушкина с Дантесом, если мне не изменяет память, была зимой, а не осенью.

— Ну не знаю, во сне это происходило в октябре месяце, — слабо защищался я.

Тогда Инга посоветовала мне устроиться еще на одну работу, чтобы ерунда всякая не снилась.

— На ртутном заводе, я слышала, есть вакансии, — добавила она и пошла делать маникюр.

* * *

Суббота — святой для евреев день. Называется Шабат. Работать иудеям нельзя, поэтому автобусы не ходят и попасть в это время куда бы то ни было без собственной машины невозможно.

А сегодня как раз и есть субботнее утро. Скучно. Охота выпить. Водка у меня, конечно же, есть, со вчерашнего дня лежит в холодильнике, я заблаговременно ее купил, так как магазины в субботу не работают. Жара стоит чудовищная. Водка, вытащенная из рефрижератора, моментально становится теплой, пить ее неприятно. Я давно уже нашел оригинальный выход из этого затруднительного положения: в морозильной камере у меня постоянно лежит десяток стопок из толстого хрусталя. Какую водку ни наливай в замороженное стекло — она тут же становится холодной!

Я наливаю первую стопку и с удовольствием проглатываю. Закуска — соленый лимон. Лимоны я солю так же, как заготавливал в Питере огурцы: трехлитровую банку заполняю цитрусовыми плодами вперемешку с пряными травами, перцем и чесноком, а потом заливаю крепким рассолом. Месяц лимоны просаливаются — и вот вам прекрасная оригинальная закуска в восточном стиле. Научил меня этому один араб. Под лимон я выпиваю еще пару стопок, доставая каждый раз новую из морозилки. Но вскоре мне это надоедает — не очень-то весело бухать одному. Гофман куда-то уехал с женой, Борька живет в другом городе, и мне к нему не попасть. Тогда меня осеняет: «Если существует секс по телефону, то почему бы не попробовать осуществить пьянку по телефону?»

Я открываю телефонную книгу и начинаю выбирать себе партнера. На букву «А» никого подходящего не оказалось, перехожу к следующей литере. Великолепно! Буйвол Алексей. Как же это я про него забыл?! Мы вместе учились на курсах иврита. С надеждой набираю его номер.

— Леха! Здорово. Что делаешь? — спрашиваю Буйвола.

— Ничего. Лежу голый на диване, потею, — безрадостно отвечает Леха.

— Может быть, что-нибудь поинтересней придумаем?

— Что же мы придумаем? Ты в Моцкине, я в Нагарии, нам даже выпить не удастся до завтра…

— Я изобрел принципиально новый вид общения — «Пьянка по телефону»!

— Как это? — воспрянул Леха.

— Ты сидишь у себя в Нагарии с телефонной трубкой, а я у себя дома. Мы одновременно наливаем по стопке водки, произносим тост и выпиваем, потом сидим, закусываем, курим и базарим по телефону. Все как во время обычной пьянки, разница только в том, что мы не видим друг друга.

— Интересно… — Леха, похоже, задумался.

— У такого вида пьянки есть еще один колоссальный плюс: когда ты нажрешься, как скотина, я просто повешу трубку — и все! Мне не нужно будет тащить твое бесчувственное тело домой, как это обычно происходит.

— Идея мне нравится. Особенно то, что во время данного мероприятия я не буду видеть твою неприятную морду, — Леха по достоинству оценил мое изобретение.

— Ну вот видишь! Одни только плюсы в такой форме общения. Если у тебя есть водка, то мы можем прямо сейчас и начать.