Всюду третий лишний - Бен Хетч Страница 33

Все это произошло примерно час назад, а только что у нас с Карлосом произошел странный разговор за одним из столиков для пикников в глубине парка, и я думаю над тем, не было ли в том, что я услышал от него, какого-то скрытого подтекста. Он спросил меня о Люси, и я ответил ему, что отношения наши запутанные и трудные, потому что она не может осознать того, что сделала.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал он, – нам с Доминик пришлось искать некую счастливую среду, в которой мы оба счастливы и нам спокойно. В нашем понимании, нам хорошо, а выводят нас из этого состояния лишь внешние негативные воздействия. Беда в том, что я могу представить себя путешествующим в одиночку, а ты нет. И не думаю, что у тебя это получится.

Что он имеет в виду?

И он снова несет чепуху. Они постоянно спорят, когда они вдвоем, без меня. Вот и сейчас они спорят в своей палатке.

Все-таки странно, в Англии он обвинял Доминик за то, что она ушла от него. Теперь он винит себя.

– Если бы я не трахался со всеми подряд, она никогда и ни за что не ушла бы от меня, – утверждает он.

Но я подметил кое-что другое: гнусавый австралийский акцент проявляется понемногу в речи Доминик, как будто она готовится снова туда вернуться. Она произносит предложения с падающей интонацией. Это бесит Карлоса, потому что единственный, кого она может копировать, – это Джон из Австралии, которому она названивает не реже чем через день.

Тема: то была собака, а не лев

Кому: Киту Ферли

От: Тома Ферли

Дорогой Кит!

Напиши письмо папе – у него есть для тебя новости.

Том

Тема: какие новости?

Кому: Джону Ферли

От: Кита Ферли

Дорогой папа!

Том говорит, что у тебя есть новости.

Кит

Тема: Бич-роуд

Кому: Киту Ферли Kitfarley® yahoo.com

От: Джона Ферли

Дорогой Кит!

Действительно, кое-какие новости у меня есть. Я решил, что будет лучше всего, если я перееду в квартиру Джейн и продам наш дом на Бич-роуд. Я знаю – это очень серьезный шаг. Но видимо, настало время его совершить. Я предполагал, что принять такое решение будет тяжело, однако на это потребовалось не более десяти минут. Я уверен, что решение это разумное – мы оба стареем; там тесно и слишком многое вызывает ненужные мысли и воспоминания у нас обоих, а поэтому мы не можем чувствовать там себя комфортно. Я выставлю дом на продажу после Рождества. Это означает, что нынешнее Рождество будет последним, которое мы отмечаем здесь, – может, это тебя соблазнит? Мы также думаем о том, чтобы отпраздновать свадьбу в конце января – если я дождусь, наконец, твою мерку. А что, если тебе вернуться, чтобы почтить своим присутствием оба торжества, – обдумай эту мою мысль.

Целую, твой отец.

Тема: привет от крутого путешественника

Кому: Тому Ферли Thomasfarley@hotmail.com

От: Кита Ферли

Привет, Том!

Новость действительно потрясная. Что ты обо всем этом думаешь? Только без шуток, а по-серьезному. Мне эта новость как обухом по голове. Даже и не знаю почему.

Кит

Тема: позвони мне

Кому: Киту Ферли

От: Люси Джонс

Дорогой Кит!

Прошу тебя, дозвонись до меня завтра. Нам надо все расставить по местам. Я чувствую себя униженной и растоптанной, как будто ты все больше и больше отдаляешься от меня. Я же говорила тебе, что сожалею о случившемся. Ну почему ты постоянно стремишься наказывать и карать меня?

Люси

Я только что разбудил Карлоса, чтобы сообщить ему о том, что я, возможно, вынужден буду отправиться домой раньше назначенного времени, а он, услышав это, сделал над собой усилие, дабы не выказать своей радости по этому поводу. Непонятно, почему расстроилась Доминик – вероятно, потому, что не с кем будет делить расходы на горючее. Я хочу сделать запись в дневнике, а затем позвонить Люси и послушать, что она на сей раз скажет.

Запись в дневнике № 9

Первое, что сказал мне Дэнни, увидев Люси, было: «Кит, будь начеку». Тогда я не придал этому значения – Дэнни постоянно говорил мне «Кит, будь начеку». Если я уезжал куда-то далеко или делал что-то, сопряженное даже с незначительным риском, Дэнни всегда напутствовал меня словами «Кит, будь начеку». Эта фраза была одной из тех, которые мы постоянно говорили друг другу.

Я встретил Люси в редакции «Бакс газетт» примерно через два месяца после того, как Дэнни отбыл в Германию. Возможно, Дэнни и уехал-то потому, что я уделял ему внимания меньше, чем должен был уделять. Смогу ли я проведать его в этом году? Кто знает…

При первой встрече я не обратил на Люси никакого внимания и отнесся к ней, как к обычной сотруднице редакции новостей. К тому же некрасивой – у нее был флюс, отчего она выглядела точь-в-точь как Бабапапа, слон-отец в мультфильме для малышей. Ее первыми словами, с которыми она обратилась ко мне, повернув в мою сторону лицо, раздувшееся, как пляжный мяч, были: «Сожалею, но ваш участок – это Уиндовер; мой участок – Рисборо, и, кстати, вы сели за мой монитор». Ее надо избегать, подумал я.

«Бакс газетт» была маленьким еженедельником, а поэтому во время испытательного срока мы должны были исполнять любую работу. Я готовил текущие газетные материалы, писал статьи на местные темы; кроме этого я должен был освещать события и течение жизни на своем участке – том самом Уиндовере, который упомянула Люси, что в конечном счете и свело нас вместе.

С самого начала мне нравилось в работе все: люди; стремление к тому, чтобы твой материал попал на первую полосу; придурки и психи, постоянно толкущиеся в приемной; мой новый дом в общей квартире, которую газета снимала для сотрудников на Уолтон-стрит. В общем, все, кроме поисков событий, происходящих на моем участке, и их описания в газете. Ну где и как, скажите, отыскать событие, о котором можно написать? Еженедельно на это выделялось полдня, однако для выполнения задания описанием одного события было не обойтись, поскольку моему материалу выделялась целая полоса.

Бывали случаи, что сама жизнь магическим образом преподносила мне сюжеты: ограбление почтового отделения, ДТП со смертельным исходом, но обычно на моем участке не происходило ничего. Ни количество телефонных контактов (ну какой сюжет может появиться после телефонного разговора с председателем муниципального комитета по освещению улиц или с педагогом-организатором детской игровой площадки Уиндовера, отвечающим за водные процедуры грудничков), ни бесчисленные мили, пройденные по улицам с широко раскрытыми «глазами и ушами журналиста», многократно и на разные лады воспетые политиками и пишущей братией, не могли подсказать ни одного сюжета. По вторникам, уйдя из редакции после обеда, я часами сидел у широкого окна в чайной на центральной улице Уиндовера. Заказав к чаю яблочный пирог и подперев голову руками, я глядел на пенсионеров, входящих в антикварные лавки и выходящих из них, и слушал реплики, которыми они приветствовали друг друга, а также едкие насмешки по поводу того, чей дом и палисад выглядят лучше. Ну что, черт возьми, я должен сделать для того, чтобы превратить это тихое, удобное для жизни место в рассадник греха и порока, как того требует редактор? Никакие оправдания вроде того, что на этой неделе город либо пустеет, либо все заняты каким-то важным делом, не принимались, и в случае непредставления материала следовал вызов в кабинет зама главного редактора Стива Пенди и предупреждение: «Кит, садись, только раздвинь, пожалуйста, пошире ноги – я сейчас дам тебе по яйцам». Два предупреждения – и вас переводили в отдел перепечатки заимствованных материалов. Три предупреждения – и вам вручали обходной лист.