Год крысы - Павел Верещагин Страница 33

— Это она на Майорке, — не отрывая глаз от прибора, пояснила девушка.

Матросов оценил синее небо, лазурное море, чудесные скалы на горизонте и кивнул. Хорошее место.

— А вы бывали на Майорке? — посмотрев на Матросова чудесными глазами, спросила Алиса.

— Нет.

— И я нет… — Девушка вздохнула. Помолчала немного и добавила: — А так хочется…

Алиса вывернула руку Матросова ладонью вверх, мазнула подушечку безымянного пальца смоченным спиртом тампоном и, как будто метнув дротик, уверенно проткнула палец специальным медицинским перфоратором. Она энергично помяла проколотый палец, накачивая в стеклянную трубочку горячую живую кровь.

Руки делали свое дело, а глаза встретилась с глазами Матросова.

— Здесь такая тоска… — пожаловалась Алиса. И грустно обвела взглядом стерильные шкафы, сверкающий автоклав, идеально вымытое окно, разложенные в хирургическом порядке инструменты.

“Какая хорошая девушка!» — опять подумал Матросов. Алиса почувствовала его взгляд и скромно опустила ресницы.

— А вы будете у нас донором? — через некоторое время спросила она.

Матросову почему-то захотелось объяснить, что дело не в самом донорстве, а в деньгах, которые ему срочно нужны для одного хорошего человека, но он понял, что Алисе эти подробности ни к чему.

— Ну, вроде того, — сказал он.

Алиса кивнула и вздохнула опять.

— Как я вам завидую… — вдруг проговорила она.

Матросов сильно удивился.

— Чему же?

— Вот подпишите договор и сможете позволить себе все, что угодно… Все-все!

Матросов внимательно посмотрел на чудного ангела. Ресницы Алисы вспорхнули вверх и опять скромно опустились.

— Так ведь… — начал было он, имея в виду очень своеобразную цену, которую донор их клиники платит за полученные деньги. Но почему-то не договорил.

Девушка пошевелилась на своем месте.

— У нас девочка на моем месте работала, — поделилась она. — Лолита. Очень красивая… Правда, в восточном стиле… Так один мужчина… Тоже донор… Влюбился в нее и увез в Париж. — Прекрасные глаза Алисы уставились в пространство. — Представляете!

Матросов раздумывал некоторое время, а потом кивнул: бывает… Алиса вздохнула.

— Я никогда не бывала в Париже …

Матросов пристально на нее посмотрел и ничего не сказал.

Руки Алисы тем временем накинули чуть выше его локтя и перекрутили резиновый жгут, хрустнули упаковкой, доставая новую иглу, ловко подцепили иголкой кожу, острие вошло в вену, и в подставленную пробирку побежала темная струйка крови. Первую пробирку сменила вторая, потом третья, потом пальцы Алисы накрыли ранку остро пахнущей ваткой, ловко выдернули из-под тампона иглу и помогли Матросову зажать ватку сгибом локтя.

Алиса поставила пробирку в штатив и скромно потупилась, как будто извиняясь за столь земную ловкость своих рук.

— Ну, вот и все, — вздохнула она. Так, как будто ей будет жаль расставаться с таким пациентом.

— У вас легкая рука, — сказал, поднимаясь, Матросов.

Алиса грустно улыбнулась в ответ. Разве же в этом счастье? Это так… Грустная необходимость. Что поделаешь, если у нее есть к этому маленький талант!

Она подняла прекрасные глаза на высокого Матросова. И только камень мог устоять перед смирением и нежностью, которые читались в ее взгляде.

Матросов смущенно переступил на месте, не зная, куда девать руки. Алиса подождала еще немного, вздохнула и выдвинула верхний ящик стола.

— Если вам что-то понадобится… Процедуры… Или что…

Она достала из ящика сафьяновый кошелечек, расстегнула перламутровую пуговку, извлекла на свет золоченую визитную карточку и протянула ее Матросову.

Матросов перевернул карточку и прочитал:

Алиса

Может быть, я твоя мечта?

Матросов покраснел.

— До встречи? — улыбнулась Алиса.

— Непременно, — пообещал Матросов. И поспешно вышел из процедурного кабинета.

Шустрый доктор с загадочным видом поджидал Матросова в приемном отделении клиники. Навстречу приятелю с белого дивана поднялся сердитый Бэха.

— Ну, как вам наша Алиса? — тонко улыбнулся эскулап. И сам сказал: — Замечательная девушка, не так ли? Теперь таких почти не встречается. Чистая, честная… — доктор вздохнул, вспомнив о своих годах, жене, двух детях, отросшем животике и привычке в выходной день вздремнуть часок после обеда.

Впрочем, доктор быстро стряхнул с себя романтическое наваждение, и его губы скривила трогательная, немного загадочная улыбка.

— А теперь… — В предвкушении чего-то приятного он потер руки.

— Можно, наконец, задать вопросы, — подсказал Бэха.

— Ах, что вы все время со своими вопросами! — досадливо воскликнул доктор. И улыбнулся: — Вас, между прочим, уже ждут, — он с той же растроганной улыбкой кивнул головой в сторону двери на противоположной стене. — В нашей комнате для знакомств…

— Кто еще? — нахмурился Бэха.

— Ваш, так сказать, будущий родственник… Брат во плоти… Или, если хотите, приемный отец…

Удивительный человек этот доктор, гнет свою линию, не обращая внимания ни на что.

— Ну, а это еще зачем? — спросил Бэха. — Зачем зря беспокоить человека?

— Ах, пожалуйста! Всего несколько минут. Вам ведь не трудно, а господин Калюжный очень, очень хотел познакомиться. Нам все равно потребуется время, чтобы поработать с анализами… опять-таки договорчик… — Доктор увидел, что Бэха опять готов возражать, и замахал руками. — Вы только не волнуйтесь! Это ровным счетом ничего не будет значить. Чисто на всякий случай! Вдруг вы согласитесь?.. А ваш будущий клиент уже будет с вами знаком. А потом наш генеральный директор ответит на все, все ваши вопросы!

Бэха бросил мрачный взгляд на Матросова. Доктор приподнялся с кресла и округлыми уютными движениями начал направлять Матросова и Бэху в сторону нужной двери.

— А если вы с клиентом не понравитесь друг другу, — крикнул в спину приятелям симпатичный доктор, — тоже беды не будет. Мы мигом подыщем другого. В наше время хороший гипофиз на дороге не валяется, — заверил доктор и первым засмеялся получившемуся каламбуру.

“Да… — подумал Матросов, входя в комнату. — Профессионально работают. Просто гипноз какой-то …”

Он посмотрел на Бэху. “Не волнуйся, — успокоил взглядом Бэха. — Все будет хорошо”.

С их появлением с низкого дивана у окна, взволнованно блестя глазами, поднялся немолодой коренастый мужчина с мужественным лицом и, прихрамывая на отсиженную в неудобной позе ногу, пошел навстречу. Он быстро взглянул в лицо одному вошедшему, потом другому и безошибочно шагнул к Матросову. Он остановился перед ним и некоторое время взволновано изучал его лицо.