Шотландия: Путешествие по Британии - Генри Воллам Мортон Страница 33

История гласит, что Брюс, полумертвый от усталости, явился к лачуге вдовы и взмолился об отдыхе, и тогда женщина сказала: она рада любому страннику во имя одного. Когда он поинтересовался, кто же этот избранный, то в ответ услышал собственное имя. Тогда король открылся вдове. Вскоре вернулись три ее сына. Мать приказала им слушаться короля, и парни заявили, что готовы следовать за ним. Брюс пожелал проверить их навыки стрелков, а потому попросил принести луки и стрелы и продемонстрировать свое мастерство. Макки увидел двух воронов на скале. Он спугнул и подстрелил их одной стрелой. Мердок предпринял нечто более сложное. Он заметил летящего ворона, поднял лук к самому уху и быстро выстрелил; ворон рухнул замертво. Маклург, младший из сыновей, промахнулся, но тем не менее, кажется, тоже присоединился к братьям.

Говорят, когда Брюс пришел к власти, он вспомнил о вдове, которая поддержала его в один из самых критических моментов его жизни, и спросил, чем может вознаградить ее. Она ответила:

— Просто дайте мне тот жалкий клочок земли между Палнуром и Пенкилном.

«Жалкий клочок земли» был пять миль длиной и три мили шириной. Его поделили между тремя сыновьями вдовы, от которых ведут происхождение семьи Макки из Ларга, Мердок из Камлодена и Маклург из Кирухтри. Потомки рода Мердок владели землей вплоть до конца XVIII века, их могилы можно найти на церковном дворе по соседству, они узнаваемы по геральдическим символам, вот описание герба: «Серебро: два ворона, черный: головы птиц пронзает стрела; естественный цвет».

Поворотным пунктом в судьбе Брюса стали его поразительная отвага и готовность рисковать собой в битве при Лоудон-Хилл и смерть великого воина, его главного врага Эдуарда I Английского. Победа Брюса над превосходящими английскими силами при Лоудон-Хилле стала первой в череде побед, которая привела к Бэннокберну. Так Глен-Трул по праву заслужил имя колыбели шотландской независимости.

Кстати, любопытно отметить, что Брюс, как и Уоллес, не был урожденным шотландцем. Имя «Ле Уэли» означала «валлиец», и семья Уоллеса корнями уходит в старый бриттский род из Стратклайда. Что касается Брюса, в нем текла кровь норманнов, а имя происходило от замка Брюс, или Брикс, руины которого находятся рядом в Шербуром во Франции. Предок Брюса, Робер де Брю, привел отряд в 200 человек к Вильгельму Завоевателю во время его вторжения в Англию в 1066 году. Вознаграждением стали 40 000 акров земли в Йоркшире. Сын того Брю, также Робер, подружился с Давидом I Шотландским, которого встретил при дворе Генриха I. Именно Давид предоставил Брю земли на границе Найтсдейла в качестве подарка. Так семья Брюсов перешагнула границу и оказалась в Шотландии.

Увлекшись Брюсом, я совершенно забыл о Меррике или, если хотите, попытался забыть о Меррике! Но больше избегать его не удастся. Он стоит передо мной, словно вызов, и зеленые волосы его трепещут на фоне безоблачного неба.

Мне казали, что подняться на гору Меррик я смогу, только перевалив через соседнюю вершину Бениэллери. Дорога на нее идет вдоль ручья Бьюкен и понемногу вверх. По правую руку от меня Бьюкен весело прыгал по камням, время от времени скрываясь в листве. Рябины росли в изобилии по его берегам, и их алые ягоды сверкали на солнце.

Дорога шла по склону к вершине, а потом передо мной открылась панорама поросшей вереском долины, над которой вздымались к небу массивные горы с широкими основаниями. Окажись день пасмурным, картина была бы просто зловещей. Я мог разглядеть Меррик вдали слева, но по мере продвижения вперед он стал скрываться за Бениэллери, и потом я довольно долго его не видел. В долине Кулсхарг, у подножия Бениэллери, я заметил небольшой пастушеский домик. С дороги мне был виден пастух, занятый своим делом. Очаровательные черно-белые щенки колли лежали на коврике у порога дома под присмотром такой же черно-белой матери. Она бросилась мне навстречу с яростным лаем, вероятно, подозревая, что я могу представлять угрозу для щенков, и пастух, чтобы ее успокоить, отдал приказ, следуя которому она оставила потомство и подбежала к нему, а потом легла среди вереска, так что из травы виднелся только ее черный нос. Пастух подсказал мне короткий путь к Меррику — он сказал, что пользуется им, когда рожаются ягнята; мне следовало двигаться вдоль ручья, который шел слева от Бениэллери, а почти у самой вершины свернуть направо и перевалить через макушку этой горы.

— После этого вы увидите Меррик справа впереди, и больше подниматься уже не надо, можно пройти по склону, который с этой стороны совсем пологий, — пояснил пастух.

Рассказывая о Меррике, он сообщил, что видел там гнездо беркутов. И прибавил, что ни разу не слыхал, чтобы беркуты уносили ягненка, и вообще не верил, что такое возможно.

Я продолжил восхождение, следуя вдоль ручья, тяжело ступая по болотистой почве, состоявшей в основном из торфа и покрытой красными и желтыми пятнами мха, приближаясь к вершине, которая с каждой минутой казалась мне все более далекой. У меня возник соблазн пренебречь советом пастуха и пойти вниз, направо, потому что представлялось нелепым тащиться до самой макушки горы; но здравый смысл подсказал спасительный путь, я подумал, что пастух более сотни раз проходил по Бениэллери зимой и летом. Он знал, о чем говорил, и я должен делать то, что он сказал!

Почти у самой вершины я остановился, прилег в вереск, чувствуя, что легкие у меня горят, и оглядел дикий пейзаж, какой часто встречается в Шотландии. Было слишком жарко, чтобы долго наслаждаться осмотром. Но хребет Келлс, вытянувшийся с другой стороны долины, выглядел великолепно, а к югу я мог разглядеть низкую зеленую равнину и сияние голубого залива Вигтауна. Озера в долине отражали солнечные лучи и сверкали, как кусочки разбитого стекла.

Я перевалил через вершину и оказался на краю серого каменистого русла, сбегавшего вниз по склону Бениэллери. С вершины горы я видел скалистую гору на севере — это был Меррик. Он смотрелся потрясающе. Находись я при смерти, я попросил бы отнести меня к нему. Зеленым плечом вздымался он к голубому небу, а дорога к нему поросла мягкой, сочной травой и была довольно плоской, вытянувшись на две-три мили.

Чтобы перевести дыхание, я опустился на поросшую суховатой и низкой травой вершину Бениэллери. Обычно я беру с собой что-нибудь почитать, если отправляюсь в горы, и на сей раз я захватил в отеле то, что мне показалось наиболее подходящим для такого случая: «Шотландский журнал» за сентябрь 1930 года!

Следует воздать должное качеству журнала: он сохранился в состоянии, вполне пригодном для чтения, словно был выпущен совсем недавно. Статья Р. Дж. Б. Селлара о юморе горцев относительно спорта немало меня позабавила.

Управляющий поместья на Шотландском Нагорье обсуждает с егерями почтенную компанию, которая утром должна отправляться на охоту.

— Там есть херцог, — говорит он, — и маркие, да ищо граф, а ищо бригадный генерал и ректор.

Это перечисление впечатлило всех слушателей, кроме одного.

— Ну да! Вот уж бригада так бригада! — ухмыляется он.

Мне понравилась история об одном заносчивом лондонском спортсмене, который возмущался недостатком почтительности со стороны егерей на охоте. Он не мог добиться, чтобы они обращались к нему «сэр». Наконец, когда его терпению пришел конец, он взорвался: