С начала и до конца - Ольга Аникина Страница 32

Когда на следующий день, узнав о случившемся, его пришла навестить девочка Н., которая считалась «его девочкой», ей он тоже ничего не смог объяснить. Разглядывая её стыдливо сморщенные соски и лёгкий пушок, сползавший от пупка вниз по средней линии живота — богатства, щедро и неожиданно предоставленные ему во владение по причине госпитального его состояния, он не мог отвязаться от вопроса, через какое же всё-таки отверстие в это молодое и наглое тело войдёт пустота и сделает его пустотой.

О себе он тоже такое думал и не видел для себя никаких преимуществ перед предметами, его окружавшими. Ему нравилось новое знание, вся безысходность которого как бы объясняла многие вещи, растягивала их смысл и придавала объём многому из того, что раньше казалось плоским.

Ногу лечили в общей сложности месяца два, ходить же на лекции и семинары он начал через три недели после травмы, как только вскрытая гематома перестала гноиться и выделять буроватую сукровицу, которая пропитывала собой и бинты, и брюки, намертво присыхая к ним. В общем, всё обошлось.

Вроде бы ничто не мешало ему ни учиться, ни общаться с людьми, вернее, ему так казалось. На самом же деле все его контакты теперь сводились к чисто служебной необходимости, словно бы он платил окружающим его людям частью своего времени за то, чтобы они не посягали на всё остальное.

Нога зажила, и на месте травмы остался только кривой келоидный шрам. Когда ему было сорок, он жил уже в отдельной квартире, в городе, совсем не похожем на город детства. Там он зарабатывал столько, сколько было нужно, чтобы иметь право на невмешательство людей в его существование.

Он не верил в Бога, вернее, не верил в него так, как мог бы верить — а силу своей веры он уже узнал, и поэтому не разрешал себе малодушно сравнивать то, что составляло настоящее наполнение его жизни, и то, чему в детстве учила бабушка, тайком крестившая его и водившая в храм.

Ему случилось побывать и там, где стреляют, где вечная нехватка рабочих рук и разруха, где плюс один — минус один равняется погрешность и где, наверное, были нужны такие, как он. Он разгружал посылки, перевозил грузы, потом устроился медбратом. Но когда закончился первый его волонтёрский сезон, он уехал и знал, что больше не вернётся. Когда его спрашивали, какой из сторон он помогал тогда, он говорил «я ни за тех и ни за этих» и сворачивал разговор.

Однажды он почти женился — по крайней мере готов был сказать женщине то, что когда-нибудь хотя бы один раз (а чаще всего — тысячу раз) говорит человек, изнывающий от страшной пустоты, обнаружив её в себе. Тысячу раз человек вместо того, чтобы шагнуть в окно, шагает в другого человека, и получается то же самое, как если бы он шагнул в окно.

Однажды в музее Арекипы он увидел мумию девочки, найденную возле кратера вулкана. У девочки был задумчивый и спокойный взгляд, она лежала, бережно укутанная в подобие шерстяного халата, пёстрого, на удивление не потерявшего свой цвет под лучами южноамериканского солнца. Подумалось, что вот кого он мог бы любить вечно, за спокойствие и за чёртову высоту, на которой ей было так уютно лежать и сто, и тысячу лет. Но и эта девочка, и горы, и солнце, и всё, что он успел показать себе за годы путешествий по разным странам, было всегда чуть слабее, чуть меньше и слегка не тем.

Всё, что происходило в его жизни, никак не могло взволновать его или потрясти. Жизнь оставила в нём только печать усталости и вечного ожидания. Но выбора не было. Череда воспоминаний доказала ему простую вещь: не нужно искать выход, потому что самое лучшее, чего только можно ждать, всегда случается внезапно и приходит само собой. Наваливается на тебя из ниоткуда.

Как-то раз он зашёл в книжный магазин, чтобы купить роман, который, если верить описаниям ценителей, мог оказаться интересным и для него. Читать он любил, потому что книги, так же как кино, на какое-то время помогали ему забыть многолетнюю скуку и тоску. Он без труда нашёл на полке издание и потянул за корешок. Книга упала ему в руки, и сама открылась на предпоследней странице. Взгляд машинально побежал по строчкам. Язык автора был хорош, и человек, держащий в руках книгу, не заметил, как залпом прочитал полторы страницы, до самого последнего слова. Он улыбнулся. Это на самом деле была прекрасная книга. Человек захлопнул её и сделал было несколько шагов по направлению к кассе, но потом развернулся, подошёл обратно к стеллажу и аккуратно поставил томик на место, туда, где он стоял раньше. Потом огляделся и вышел из магазина.