Вертикаль жизни. Книга 3. Ветер перемен - Семен Малков Страница 31

— В наших руках контроль над финансовыми потоками. Тряхнем толстосумов, и будут деньги! — якобы заверяли его Чубайс и другие. — А народ пугнем реставрацией прошлого, и победа будет за нами. Средства массовой информации нас поддержат. Лучшие артисты, которых любит народ, будут агитировать против коммунистов. Люди не хотят возвращаться в страну всеобщего дефицита и пустых прилавков.

Обстановку в Кремле охарактеризовал Максименко, который всегда обладал весьма достоверной информацией из источников, близких к администрации президента:

— Ельцин колеблется: боится потерпеть поражение. Но с другой стороны, хочет остаться в истории, как борец за демократию и освободитель России. Думаю, что последнее возьмет верх. Что ни говори, но по натуре он — боец. В смелости ему не откажешь. Казалось бы, у Ельцина нет никаких шансов вновь стать президентом. Ему доверяет не более двух процентов населения. Ни одного своего обещания не выполнил. Жизнь у людей стала еще тяжелее. И все же на выборах он победит!

— Но почему ты так думаешь? — поразился Наумов. — Сам же признаешь, что народ ему больше не верит.

— А все изменится, когда журналисты примутся промывать людям мозги, — уверенно заявил Николай Павлович. — Никто не захочет «светлого прошлого»! И я буду вновь голосовать за Ельцина, так как ему нет альтернативы.

— Чем же тебе не нравится Лебедь? — недовольно спросил Артём Сергеевич. — Уж он-то наведет в стране порядок, и ты перестанешь опасаться за свою жизнь.

— Это верно, порядок будет, — согласно кивнул Николай Павлович. — Но скорее всего военный. А мне такого не хочется! Не желаю, чтобы урезали мою свободу, а генерал — на то он и генерал, чтобы ставить всех по стойке «смирно».

— Ну а мне Лебедь понравился, — возразил Артём Сергеевич. — Не такой уж он солдафон, и, думаю, он положит конец царящей у нас уголовщине!

— Вот и голосуй за него, если хочется. В этом как раз вся прелесть свободы и демократии, — добродушно заключил Максименко. — Но поверь, победит вновь Ельцин! Потому, что власти на местах так же, как и я, больше всего ценят приобретенную свободу. Они-то и обеспечат нужные итоги голосования. В крайнем случае, — с усмешкой добавил он, — смухлюют. Такое они могут.

И хотя Наумов в этом усомнился, дальнейшее показало, что Максименко, лучше всех его друзей разбиравшийся в политике, и на сей раз оказался прав.

* * *

Наконец-то согласно известной закономерности в жизни Наумова началась полоса везения. Совершенно неожиданно пришел издательский успех последних книг, в которых он популярно изложил то, что заботило авиаторов, занятых в сфере эксплуатации и ремонта самолетов. Выяснилось это, когда его пригласил к себе главный редактор.

— Ваши книги заинтересовали иностранных издателей, — сказал он, любезно улыбаясь. — Согласно нашему договору мы перевели их на английский и предоставили зарубежным партнерам право опубликовать у себя. — Он выдержал должную паузу и с великодушным видом произнес: — И хотя время выплаты вам гонорара еще не настало, поскольку тираж реализован только наполовину, мы решили выплатить его полностью. Успех и практическая значимость ваших книг очевидны. Наше издательство готово сотрудничать с вами и в дальнейшем.

— Ну и кто же проявил интерес к моим трудам? — поинтересовался приятно удивленный Артём Сергеевич. — Ведь все мои рекомендации основаны на отечественном опыте.

— Нашими зарубежными партнерами стали США и Канада, — ответил издатель. — Но к ним скоро должны присоединиться французы, и придется делать новый перевод ваших книг. Похоже, поднятая в них проблема актуальна, и наш опыт представляет интерес.

Как оказалось, издательство продало право издания книг Наумова на очень выгодных условиях, и полученный им гонорар превзошел все ожидания. Варя даже растерялась, когда он принес и для пущего эффекта молча выложил перед ней на стол целую кучу денег.

— Вот уж не думала, что в наше время авторы могут прилично зарабатывать литературным трудом, — округлив глаза, удивленно произнесла она. — У людей сейчас нет денег, чтобы покупать даже очень нужные книги.

— У наших и правда их нет. Тираж распродан лишь наполовину, — признался Артём Сергеевич. — Зато у граждан передовых стран денег на это хватает. Мои книги, — с гордостью объяснил он, — изданы в США и Канаде. Вполне возможно, что скоро их переведут и на французский.

— Ну, тогда продолжай это дело, дорогой мой писатель, — с улыбкой сказала Варя. — Оно куда полезнее, чем бесплодное занятие политикой, на которое ты лишь тратишь свои нервы и здоровье.

— То, что полезнее — это факт. Но если мы будем довольствоваться тем, что имеем, и замкнемся лишь на собственных интересах, то превратимся с тобой в обывателей, — не согласился Наумов. — На мой взгляд, бессовестно благоденствовать, когда народ бедствует и вокруг такой бардак. Это похоже на пир во время чумы.

— Пожалей здоровье! Что ты один можешь сделать? — пыталась урезонить его жена. — Не забывай о своем возрасте. Пусть о будущем заботятся молодые!

— А старики, более мудрые и опытные, пусть сидят на печке и спокойно наблюдают, как вырождается народ и гибнет страна? — горячо возразил Артём Сергеевич. — Нет, Варенька, мне это совесть не позволяет. И пока у меня будут шансы повлиять на события в лучшую сторону, я постараюсь помочь честным политикам принести пользу России. Даже в ущерб личным интересам.

— Ты у меня неисправимый идеалист, — ласково на него взглянув, вздохнула Варя. — Что-то не видно пока на горизонте честных политиков. В основном своекорыстные властолюбцы. Боюсь, что ты зря потратишь на них свои силы и время.

Рожденная под знаком Водолея, она обладала даром предвидения. Не раз в этом убедившись, Наумов сознавал, что скорее всего так и будет. И все же поступить вопреки тому, что требовала от него совесть, не мог.

* * *

Наумовы не принадлежали к тем благоразумным людям, которые откладывают заработанные деньги впрок. Поэтому, когда они за завтраком обсуждали, на что лучше потратить его гонорар, Варя мечтательно вздохнула:

— А давай, дорогой, снова прокатимся на автобусе по Европе! На этот раз в Италию. Твоя сестрица Лёля утверждает, что в Риме намного интереснее, чем в Париже. Неужели это правда?

Старшая сестра Наумова последнее время ежегодно совершала заграничные путешествия, которые поднимали жизненный тонус и, доставляя новые приятные ощущения, укрепляли здоровье. Будучи тещей министра, Лёля ни в чем не нуждалась, и могла потратить все, что имела, на отдых за границей. Она уже успела побывать всюду и снабжала их полезными сведениями.

— Похоже, что так и есть. Лёля никогда не преувеличивает, — не без сомнения в голосе подтвердил Артём Сергеевич. — Хотя мне тоже не верится, что Париж уступает Риму. Я не прочь прокатиться в Италию, если только удастся найти турфирму, которая организует это без ночных переездов.

— Ты прав, они слишком утомительны, — согласилась Варя. — Займись этим, Тёмочка, и хорошо бы съездить туда летом, в период, когда на даче меньше работы в саду.