Другой Париж. Изнанка города - Наталья Лайдинен Страница 31

Свернув на улицу Лепик, я нос к носу столкнулся с толпой шумных, экзальтированных девчонок – все, как одна, со стрижкой каре и в коротких юбочках.

– Ты не знаешь, где тут находится кафе «Две мельницы»? – обратились они ко мне. – Мы немного заплутали.

– Понятия не имею. А чем это место знаменито?

– Да ты что! – присели и выдохнули девчонки, посмотрев на меня, как на сумасшедшего. – Тут же работала сама Амели!

– Амели? Кто такая? Местная знаменитость?

Девчонки еще раз посмотрели на меня как на полного придурка, пошептались между собой. После чего самая старшая из них вздохнула и разъяснила:

– Фильм такой есть, «Амели» называется.

– Ах, фильм… – Я стал что-то смутно припоминать. – Там еще актрисочка такая симпатичная была. Как же ее…

– Одри Тоту, – подсказала девчонка, немного смягчившись.

– А адрес знаете?

– Улица Лепик, пятнадцать, – хором выкрикнули девочки.

Я взглянул на указатели на ближайших домах и махнул рукой девчонкам:

– Вперед!

Через пять минут мы стояли у дверей кафе на пересечении улицы Лепик с улицей Турлак. Девчонки верещали от счастья и не знали, как меня благодарить.

– Мы как только приехали, сразу на холм Ля Бютт пришли. Чтобы увидеть все места, связанные с фильмом! Мы уже посмотрели дом Амели на улице Де-Труа-Фрер! И «Мезон Колиньон», где она покупки делает!

Правда, на самом деле он «Шез Али» называется. Еще в кинотеатре были. Конечно, в «Две мельницы» надо обязательно попасть!

– А чем это местечко для Амели так значимо?

– Так она же работала там. Официанткой! Столько драматических событий в этом кафе развернулось!

– Ну, вот, мечта сбылась, я тоже узнал много нового, – улыбнулся я. – Я пошел дальше?

– Нет, мы тебя так не отпустим! Пойдем, угостим тебя кофе! – сказала старшая, широко улыбаясь. – Настоящий эспрессо от Амели!

– И обязательно надо крем-брюле попробовать! – проверещала другая.

– Ладно, согласен, заслужил! – согласился я. На самом деле мне уже стало любопытно, что же там такого необычного в этом кафе. Если честно, какие там события по фильму разворачивались, помнил довольно плохо.

Мы вошли внутрь. Девчонки, завизжав от восторга, начали показывать друг другу какие-то предметы.

– А помнишь?

– Смотри, такой же точно столик! Тот самый кожаный диванчик!

– А куда делась стеклянная перегородка? Помнишь, как Амели на Нино смотрела?

– Ой, какое же кафе маленькое! А в фильме таким большим казалось!

Не очень понимая, о чем идет речь, я присел и заказал эспрессо, оглядываясь по сторонам. На первый взгляд, кроме моих новых знакомых, никто из посетителей кафе, похоже, не сходил с ума от того, что это место – культовое. Люди, в большинстве своем французы, завсегдатаи, спокойно попивали кофе и разговаривали. Я приметил еще одну девчонку с рас фокусированным взглядом, которая ошалевшими от счастья глазами смотрела вокруг, то и дело нервно хватаясь за фотоаппарат.

Мне и моим спутницам принесли крем-брюле. Через мгновение рядом со мной оказалась одна из девчонок.

– Ты что! – накинулась она на меня. – Так же нельзя!

– Что еще стряслось? – Я чуть не подавился сладким.

– Ты же неправильно крем-брюле ешь!

– Точно! Неправильно! – подтвердила другая. – Но мы тебя сейчас научим!

Как по команде, девчонки вооружились ложками.

– Смотри! – показала старшая. – Надо вот так осторожно, с хрустом отламывать корочку, а не зачерпывать сразу из середины полной ложкой!

Я рассмеялся и последовал их совету, подумав про себя, тем не менее, что это какое-то извращение.

– Тогда я вас научу правильно есть бутерброды! – сообщил я им. – Когда берете бутерброд, кладите его колбасой на язык – так вкуснее.

– А что? – переглянулись девчонки. – И правда – вкуснее!

Через час я расстался с новыми знакомыми. Они пребывали в состоянии абсолютной эйфории. Шумной стайкой девчонки направились в сторону метро Клиши, а меня ноги сами понесли наверх, по длинной извилистой улочке, вымощенной булыжником. Вокруг висела легкая дымка, подсвеченная огоньками многочисленных кафе и старинными резными фонариками на стенах. Я думал о людях, которые живут в этих маленьких, увитых плющом, изящных домиках с балкончиками и закругленными мансардами. Каково это – жить и каждый день ощущать рядом негромкий пульс истории Монмартра?

Незаметно я поднялся к собору Сакре-Кер. Давно подмечено: как ни поднимайся по Монмартру, как ни кружи по переулкам – все равно выйдешь сюда, на самую высокую точку. Заблудиться не получится. Странный собор парит белым призраком над многолюдными и шумными Пигаль и Клиши. Белые ступеньки убегают вниз, теряясь в темноте.

Откуда-то издалека пронзительно всхлипнула гитара, потом скрипка, донеслось нестройное пение. Причем с разных сторон пели разные песни. В воздухе сталкивались и разлетались исковерканные мелодии Леннона, «Пинк Флойд», «Чайфа».

– Вообще-то, как раз на этом месте кавалеру де Ла Барб язык отрезали! Примерно за то же самое! – язвительно сказал по-английски стоящий рядом гражданин интеллигентного вида.

– Интересно, что за история?

– Да был тут один такой певец, любитель свободы и фривольных куплетов. Сначала ему язык отрезали, потом руку, а потом на костре сожгли! Зато теперь вот – памятник поставили.

– Причуды истории…

– Странное местечко эта «гора мученика». Когда-то тут добывали гипс и песчаник, потом стояли аббатство и деревня с мельницами и виноградниками. Трудно сейчас это пред ставить, правда? Хотя здесь до сих пор делают вино и праздник молодого вина отмечают осенью. Вино дрянное, но дело не во вкусе, а в традиции. Церковка Сен-Пьер-де-Монмартр – вот и все, что осталось ныне от славного некогда аббатства, построенного, между прочим, на месте древнего языческого храма. Там же, кстати, находится гробница ко ролевы Луизы Савойской, основательницы монастыря. А в 272 году на вершине холма обезглавили святого Дионисия, по-французски – Дени, первого епископа Парижа. Потом поставили собор Святого Сердца – Сакре-Кер. Только лентяи и инвалиды поднимаются сюда на фуникулере. Монмартр надо изучать ногами. Для того чтобы пройти мимо домика, где жила Далида, увидеть «человека, проходящего сквозь стену»… Милые детали, создающие мозаику Монмартра.

– Согласен. Мне по душе эти старые домики, извилистые улочки, ресторанчики…

– Говорят, именно тут, на Монмартре, было открыто первое бистро. Русские казаки просили, чтобы им скорее наливали водку, кричали «быстро!», «быстро!». Но возможно, это всего лишь байка… Хочешь абсента? Что-то прохладно становится! – вдруг спросил гражданин и ловко достал из-под полы фляжку. – Во Франции надо пить абсент, в крайнем случае – кальвадос. Я предпочитаю абсент. «Зеленая фея» доктора Ординьера – панацея от всех болезней! Я из принципа не захожу в кафе на Монмартре, они на алкоголь пять цен накручивают, но дело не в деньгах, а в идее! У меня фляжка всегда с собой, она меня вечерами в Париже настраивает на нужный лад. Вспоминаются Джарри, Мане, Рембо… Верлен проклинал абсент в час смерти и прятал бутылку под подушкой! Видишь, вон там, налево, холм?