Враг под покрывалом - Энтони Берджесс Страница 30

– Брат, – сказал Картар Сингх, – бизнес твой не процветает, и это знак. Знак, свидетельствующий, что торговля – занятие неблагородное для людей нашей расы. Сам Бог тебе говорит, покупка и продажа – дурное занятие для воинственного сына великого Гуру. Кончай, брат, пока не поздно. Наша жизнь – служба, не выгода. Мы, воины, днем и ночью защищаем слабых и робких граждан в конторах и в магазинах. – Таким образом он деликатно отметил пользу ленивого рода деятельности Тейя Сингха. Тейя Сингх, не уловив деликатности, поднял стакан самсу и торжественно выпил.

– Конкуренция, – объяснил Мохиндер Сингх. – Китайцы, бенгальцы, тамилы бесчестные люди. Продают слишком дешево. Но им покровительствуют обманутые городские глупцы. Я теряю деньги, братья. Слишком быстро теряю.

– Что деньги? – сказал Картар Сингх. – Ничего.

– Полезны для покупки самсу, – заметил Тейя Сингх.

– Давайте, – сказал Картар Сингх, – песню споем. – И высоко, немелодично запел сомнительную балладу:

Все одинаковы, люди и звери, —

Тут один, пара там, тройка в целом.

И с этой тройкой они без потери

Играючи делают дело.

Две работницы-малайки с головами, обмотанными посудными полотенцами, зашли выпить холодной воды.

– Вон они, паскуды волосатые, целый день пьют.

– Не работают.

– Пускай радуются. Недолго осталось.

– Одно дерьмо в голове.

– Как у креветок.

Сам су текла вольной рекой. В тот день Картар Сингх закрыл глаза на запрещенную стоянку, и благодарный водитель-китаец сунул ему пять долларов. Их ублажал волшебный цветок кратких сумерек, обращенный к Мекке распев муэдзина, зажигавшиеся в магазинах огни; один Мохиндер Сингх был мрачен.

– Я потерпел поражение, – признал он. – Потерпел поражение. И вот, благодарен за гостеприимство констеблю полиции, когда сам должен был бы выставить на стол бутылки.

– Так и будет, брат, будет. Еще не поздно начать все сначала. В полиции много возможностей. И, – махнул Картар Сингх огромной бородой на Тейя Сингха, – и даже у ночных сторожей.

– Нам сейчас деньги нужны, – заметил Тейя Сингх. – У меня всего тридцать центов. Бутылка пустая.

Скудная доля разума, изнемогшая нынче от духоты в монументальном жире Картар Сингха, решила вырваться наружу. Какого черта.

– Та самая белая женщина, брат, – вскричал он. – Ты забыл? Забыл, как она хотела весь твой магазин скупить? Комоды из камфорного дерева, одеяла, простыни, культовые предметы, тарелки. Пойдем к ней домой. Доставим все это. Нам заплатят. Может, виски даже поднесут.

– Разве можно? – Мохиндер Сингх лишился уверенности в себе. – А вдруг нас прогонят. Тогда и на рикшу потратимся, и лицо потеряем.

– Лицо потеряем? Это только трусливых китайцев заботит. Мы, сикхи, отважные люди, любим приключения. Проиграем так проиграем. Но мы не проиграем.

Картар Сингх проявлял признаки таланта торговца. Демонстрировал предприимчивость. Мохиндер Сингху это не понравилось.

– По-моему, мысль не очень хорошая, – заявил он.

– Значит, ты тут пьешь за мой счет целый день, а когда возникает возможность отплатить гостеприимством, отказываешься. Назову это неблагодарностью.

– Ты меня уговорил пойти выпить. А я не хотел.

– Не так уж и не хотел. На уговоры понадобилось всего три минуты.

– Вспомни, что ты меня прежде полезного дела лишил. Мало сказать, неразумно.

– Брат, этого дела ты сам постарался лишиться, без всякой помощи с моей или еще с чьей-нибудь стороны.

– Ты намекаешь…

– Братья, братья, – успокоил их Тейя Сингх, – нельзя нам ссориться.

– Нет, ссориться не будем, – решил Картар Сингх. – Принимаю его извинения. Ну, пошли. Нас ждет легкое приключение.

Поплелись в магазин, с некоторым трудом открыли, потом принялись громко звать рикшу. Вскоре начали грузить товар под сардоническим взором мумифицированного китайца-аптекаря по соседству.

– Я так и знал, из тебя никогда не получится хозяин магазина. Слишком часто уходишь.

– Все это, – объявил Картар Сингх, – мы везем на продажу. Побьем вас, тукаев, на вашем же поле. Найдем клиентов на шоссе, на окольных дорогах. Не просиживаем задницу, ковыряя в зубах, ожидая, когда придут покупатели. Мы сами к ним идем. – В тот вечер Картар Сингха посетило вдохновение.

– Значит, он не закрывается?

– Мы не закрываемся, – подтвердил Картар Сингх.

После всех его речей о неблагородстве торговли Мохиндер Сингху не понравился новый собственнический тон, царственное множественное число. Но он ничего не сказал. Неуклюже нагрузили трех рикш разнообразными товарами, заперли магазин, кликнули еще двух велорикш, одного для Тейя Сингха с Мохиндер Сингхом, другого для Картар Сингха. Мохиндер Сингху это не понравилось, хотя было ясно, что огромная туша полицейского займет все сиденье целиком. Все равно Мохиндер Сингх предпочел бы возглавлять процессию, с комфортом, в одиночестве, а не прижиматься к помятой грязной личности, которая, если отбросить вопрос расовой солидарности, занимала более низкое положение в обществе по сравнению с ним. Не менее неприятно было, конечно, видеть, как Картар Сингх командует вилявшим потевшим кортежем вроде какого-то вновь восставшего бога виноделия, являющего свою полноту и громкие речи смиренному деревенскому народу.

В одном месте на темной дороге комод камфорного дерева рухнул в пыль, но услужливые кампонгские парни водрузили его на место. Потом упал и змеей размотался рулон муслина. Но для простой героической души Картар Сингха подобные мелкие неприятности входили в программу приключения, давая повод для жирного смеха и даже для песни.

Наконец подъехали к дому супругов Краббе, цивилизованному аванпосту среди жалких малайских лачуг.

– Смотрите, – триумфально указал Картар Сингх, – свет горит. Пьют сейчас перед ужином виски. Мы их развлечем. Нас поприветствуют, пригласят подкрепиться. Разве я ошибался, братья, предложив небольшую поездку? Разве она не доставит нам удовольствие, одновременно принеся прибыль?

Однако, входя на веранду, они с изумленьем увидели великую суету, услыхали громкие китайские речи, малайские вопли.

– Конечно, – заметил Тейя Сингх, – этот китаец не хозяин дома. Не надо бы ему вот так бегать за молодой девушкой.

– Ха, – сказал Картар Сингх, – я знаю эту девушку. Дочка Абу Бакара. Он в полиции со мной работает, капрал. Часто вижу ее у него дома. Ну, что же делает этот старик?

– Она черную кошку несет, – сказал Мохиндер Сингх.

– Это ее не спасает.

Преследователь и преследуемая скрылись в темном коридоре. Преследуемая выскочила с другой стороны с визгом и по-прежнему с черной кошкой.