Твоя любовь сильнее смерти - Мария Садловска Страница 30

Ребенок протягивал руки, открывал глаза, но рядом никого не было. Но все равно, бабушка неправду говорит, что мамы уже никогда не будет, потому что она улетела куда-то в небо. Ведь если бы улетела, она обязательно и ее бы, Лизу с собой забрала. И были бы они там вдвоем! А то как же она без мамы? Так не бывает, чтобы у маленькой девочки не было мамы! Вон у многих девочек даже и папа есть. У них папы не было.

Но им и вдвоем с мамой хорошо.

Когда бабушка выпускала ее во двор поиграть, девочка держалась в стороне от остальных детей. У нее было более важное занятие, чем копаться в песочнице. Она ходила вдоль по дорожке около дома и пытливо заглядывала в глаза проходящим мимо женщинам. В одной из них она обязательно узнает маму. На тех тетенек, которые вели за руки маленьких деток, как она сама, девочка не обращала внимания. Ведь ее мама должна вести за руку только ее! Она пока не встретила ни одной тети, похожей на ее маму. Но это ничего не значит. Может, мама переоделась в другую одежду, заколола по-другому волосы и решила поиграть с нею, как они когда-то играли в квартире в прятки. А бабушка этого не знает и обзывает ее каким-то непонятным словом – «сиротка». Значения многих слов девочка еще не знала. Вот и это слово услышала от бабушки впервые. Оно ей сразу не понравилось. К ним тогда зашла соседка и стала выспрашивать бабушку, откуда у нее появилась она, Лиза. Девочка помнит тот разговор, хотя многого не поняла.

– Васильевна! – говорила бабушка соседке. – Да она же мне не родная внучка. Это моей племянницы девочка. Сама-то молодуха ушла в мир иной, а родственников ближе, чем я, нету. Вот и привезли ее мне. Пришлось приютить сиротку.

В этом месте разговора бабушка одной рукой обняла девочку, а другой потерла платком глаза. Девочке было непонятно, зачем вытирать глаза платком, если там нету слез. Она помнила, что мама вытирала ей глазки платочком, когда из них текли слезы. Она наколола палец, и было очень больно…

Соседка тоже говорила непонятные для девочки слова:

– Ну ты, Валентина, никогда в накладе не останешься! Государство на сироток не скупится.

– Сердечная теплота, Васильевна, ой как дорого стоит! Сиротке-то душевность нужна!

Бабушка опять попыталась притянуть к себе девочку, но та как-то съежилась вся в комок и отстранилась. И почему-то от этого незнакомого слова на глаза наворачивались слезы. А плакать она не любила.

Но это было раньше, а сейчас девочка была уверена, что ее мама ни в какой мир не уходила, и они вот-вот встретятся. Только ей, Лизе, надо из многих лиц узнать мамино. И она продолжала пытливо заглядывать в чужие глаза.

Вот идет тетя, которую она видела вчера. Чем-то она немножко напоминает маму. К тете подходит дяденька, они останавливаются и начинают разговаривать. Женщина поднимает руку и привычным движением убирает со лба волосы.

Девочка с расширенными глазами на мгновение застыла и вдруг, раскинув руки, словно птица в полете, побежала к женщине с криком: «Мамочка!». Она обхватила ее за колени и прижалась. Растерянная женщина переводила недоумевающий взгляд с прижавшейся к ней девочки на своего собеседника. Мужчина, поначалу тоже растерявшийся, пришел в себя и хмуро отвел взгляд в сторону. Потом как-то криво ухмыльнулся и проговорил:

– Ты не говорила мне, что у тебя есть ребенок!

– Вадим! О чем ты говоришь? Я не знаю, чья это девочка. Это какая-то шутка!

– Достаточно существенная шутка! – продолжая кривить губы, с обидой ответил мужчина. Потом, круто развернувшись, пошел прочь.

В это время девочка подняла голову вверх, все еще держась за колени женщины. Она очарованным взглядом рассматривала на ее голове волосы, спадающие на лоб.

Наконец-то они с мамой встретились! Ну и что ж, что у мамы кое-что изменилось во внешности? Может, мама действительно была в каком-то мире, о котором говорила бабушка, но теперь-то она здесь, с нею! А главное, что бабушка теперь не будет называть ее этим обидным словом.

Между тем женщина, немножко успокоившись, наклонилась к ребенку, взяла его за ручку и спросила:

– Тебя как зовут, девочка?

– Лися, – ответила та. Женщина, подумав, сказала:

– Наверное, Лиза?

Ребенок утвердительно кивнул головой.

– А где твоя мама, Лиза? – продолжала спрашивать женщина.

– Ты моя мама! – уверенно ответила девочка. – Бабушка говорит, что ты улетела в небо, но ты же вернулась! А я знала, что ты вернешься! Только бабушке не говорила. Я каждый день выходила тебя встречать. И вот встретила. Мамочка, если ты опять захочешь лететь на небо, возьми меня с собой, пожалуйста! Я буду хорошо себя вести и не буду тебе мешать. А сейчас не уходи, побудь немножко со мной! Я по тебе так соскучилась!

– Ну вот до чего договорились! – вслух произнесла мнимая мама, а про себя подумала: "Девочка явно с отклонениями, но почему ее выпускают одну?"

Она чуть ли не в панике огляделась по сторонам и сказала:

– Иди домой! Тебе нельзя быть одной на улице. А мне надо идти, я опаздываю на работу, – и торопливо ушла прочь.

Девочка глядела ей вслед. Она не плакала, когда женщина скрылась за поворотом – понуро побрела домой.

На второй день в это же время девочка сидела на скамейке, в сторонке от играющих детей, и не отводила глаз от дорожки, на которой происходила вчерашняя встреча. В руках она держала маленькую коробочку от духов, разрисованную ярким узором. Потом она раскрыла ее: там оказались монетки разного достоинства. Даже была одна бумажная купюра в десять рублей. Девочка бережно захлопнула крышку и для верности обхватила ее двумя руками. В это время на дороге показалась вчерашняя женщина. Она сразу же увидела ребенка, нахмурилась, но продолжала идти, делая вид, что не замечает девочку. Но та опять выбежала ей навстречу. Подбежав ближе, протянула женщине коробочку с мелочью. Та поневоле остановилась.

– Мама, возьми деньги и не ходи сегодня на работу! Ты говорила, что если мы не накопим на большую куклу, то денежки нам пригодятся, когда ты не будешь работать! Помнишь, мамочка?

Женщина обреченно вздохнула и, взяв девочку за руку, медленно пошла к скамейке, куда они и сели. Какую-то минуту молчали. Потом мнимая мама устало проговорила:

– Что же это за напасть на мою голову? Ты, как маленькое чудовище, меня преследуешь! Из-за тебя меня бросил человек, с которым я думала связать свою жизнь. Он теперь ко мне, наверное, никогда не подойдет!

На какое-то время она замолчала и как бы про себя тихо произнесла:

– Хотя, может, это и к лучшему…

Женщина поймала себя на мысли, что она разговаривает с ребенком, как со взрослым человеком, а это – жестоко! Но обида была такой горькой, что у нее потекли из глаз слезы, и она продолжала:

– Девочка, пойми, я – не твоя мама. У меня никогда не было детей.

С горечью подумала: "А теперь, по всей видимости, и не будет". И продолжала уговаривать ребенка: