Соль жизни - Исихара Синтаро Страница 30

Во время проводившегося в Японии в 1979 году чемпионата мира в классе «четверть тонны» штормы следовали один за другим. У всех яхт были повреждены мачты, а на одной яхте мачту ломало три раза, запасных не осталось, и команда сошла с дистанции.

Последняя океанская гонка серии «Big Boat» стартовала с острова Хацусима и финишировала на острове Микомото. Мало того, что дистанция этой гонки была самой длинной. Море штормило. Гонку закончили только три яхты, у трех четвертей участников сломало мачты, два судна затонули.

Нас самих спасло судно, которое находилось поблизости. Члены экипажа затонувшей яхты спустили на воду плот, но он перевернулся, и двух человек из четырех смыло водой. Место крушения было крайне неудачным, ветер и течение из залива Сагами вынесли их в открытое море, там их подхватило течение Куросио и занесло к полуострову Босо. Когда их уже почти что унесло в океан, их подобрало английское грузовое судно, следовавшее в Нагою. Спасенные рассказали, что, оказавшись в воде, они первым делом скинули сапоги. После этого они попытались оцепить температуру воды, решая, что им больше грозит: утонуть или переохладиться. В результате они приняли решение снять только штаны.

И они спаслись…

На море я встречался со многими опасностями, но, к счастью, на яхтах, на которых я плавал, не было погибших в результате падения за борт. В отличие от произошедшего ночью инцидента на «Мариане», я уверен, что, случись на моей яхте падение за борт днем, я бы смог спасти этого человека, даже при изрядном шторме на море. Если, разумеется, этот человек не утонет сразу. Но если кто-то упадет в море ночью, то таких гарантий я дать не могу. Ночью видимость с яхты составляет меньше пяти метров. Если включить прожекторы, то видно на расстояние до двадцати метров. Если человек упал за борт при сильном ветре, когда, собственно говоря, и происходят такие несчастные случаи, минимальная скорость яхты составляет семь-восемь узлов. Если между упавшим за борт и яхтой встает волна, то человек исчезает из поля видимости, и в этот самый момент расстояние до судна еще больше увеличивается. Что ощущает человек, который напряженно вглядывается в море? А что чувствует человек, который борется за свою жизнь, когда тусклые судовые огни растворяются в темноте? Страшно даже подумать.

Однажды зимой яхта «Ямаюри» шла от острова Эносим к Осиме. Тут задул сильный западный ветер, на яхте случилась поломка. Пока устраняли неисправность, один из членов экипажа упал за борт. Больше его не видели. Его молодая жена — а поженились они всего месяц назад — в этот момент тоже находилась на яхте. Она испытала такой шок, что впала в помешательство, которое продолжалось десять дней. Ей. разумеется, было хуже всех, но и другие члены экипажа тоже испытали потрясение.

К счастью, на моих яхтах таких ужасных происшествий не случалось, и только один раз я имел опосредованное отношение к подобной трагедии.

В мае 1978 года проводилась Окинавская регата. Из-за того что в том году возле южного побережья Хонсю вода почему-то была необычайно холодной, вся регата прошла под знаком дождя и холода. Во второй половине гонки со стороны Тихого океана образовалась и застыла на месте узкая полоска низкого давления, дул сильный северо-восточный ветер. Течение Куросио, которое должно было нести яхту, исчезло, ветер загнал всех участников регаты в Кисю, где посреди огромных волн они полных четыре дня лавировали и боролись со стихией.

Четыре дня дождя, десятиметровые волны и ветер в двадцать пять — тридцать узлов… Такое случается не каждый год. Когда на третий день тучи чуть-чуть разошлись, проглянули очертания того, что мы приняли поначалу за остров, но это оказался даже не полуостров Идзу, а гора вблизи мыса Отама в Сима. После этого настроение у всех совсем упало, нам даже не хотелось разговаривать друг с другом.

Беда случилась этой же ночью. Как всегда, в 10 часов вечера мы включили рацию для проведения сеанса радиосвязи и услышали, что яхта «Тоси» вызывает Управление чрезвычайных ситуаций. Член экипажа этой яхты упал за борт.

На яхте находился мой знакомый проектировщик яхт по фамилии Такэити. Яхта была еще не обкатанной в соревнованиях, сам он участвовал в гонке в качестве штурмана. Стараясь сдержать свои эмоции, глухим голосом он рассказывал, как все это случилось.

Беда случилась всего тридцать минут назад. От ударов огромных волн яхта легла набок. У находившегося на кокпите Мацуситы волной оторвало привязывавшие его стропы, и его смыло в море. Судно поднялось с борта далеко не сразу, прожекторы снесло, обнаружить Мацуситу не удалось. Они спустили кливер, стали искать его, но напрасно. Дежурный Управления чрезвычайных ситуаций имеет дело с подобными происшествиями каждый день, поэтому его ответ был каким-то механическим, холодным, лишенным сопереживания. Под его влиянием голос Такэити стал еще более спокойным.

Приказ Управления был таким: если на яхте «Тоси» больше нет пострадавших, то ей следует оставаться на месте и продолжить поиски. После того как Такэити сообщил место происшествия — двадцать миль к юго-востоку от мыса Отама (мы находились не так далеко от этого места) — управление запросило имя пострадавшего, возраст, адрес и место работы. Такэити спокойно и точно стал отвечать по каждому пункту. Мацусита Рёдзи, 27 лет, проживает по адресу: город Токио, район Сэдая…

Но название профессии упавшего за борт — стилист — дежурный никак не мог понять.

— Чего-чего?

— Стилист.

— Стилист, говоришь? Понял.

— Именно так. Стилист.

— А что это такое? — услышал я нашего сегодняшнего дежурного радиста по фамилии Имаока.

— Ну, это такая новая профессия. Это такой специалист, который моделям и актрисам, в общем, молодым дарованиям, создает образ — прическу придумывает, одежду. Я с такими людьми часто по рабочим делам встречаюсь.

Имаока работал в рекламной компании.

— Ты его хорошо знал?

Имаока молча кивнул.

В этот момент свободные от дежурства и уставшие до смерти члены экипажа спали, но тут все поднялись и окружили передатчик. Кто-то подошел к вымокшему до нитки дежурному, находившемуся на кокпите, и узнал все подробности.

Потом еще кто-то высунул нос из рубки и раздосадованно спросил дежурного: «Ну, что там на улице?»

Тот, кто на этой «улице» находился, обернулся и так же раздосадованно ответил: «Ветер крепчает. Волны еще больше стали. Вот так вот. Того парня, который свалился, уже не спасешь».

— Прошел час и девять минут. Какая сейчас температура воды? — спросил Имаока.

— Мы сейчас как раз в холодном слое. Градусов пятнадцать.

— В таком случае можно продержаться десять часов. То есть до рассвета ему не дожить, — сказал Имаока, глядя на циферблат своих часов.

— Температура здесь не так важна, но только он в таких волнах захлебнется. На поверхности ему никак не удержаться.

— А сейчас он еще жив?

Странно, но только сейчас в голосах собеседников появилась какое-то живое чувство.