Дети смотрителей слонов - Питер Хег Страница 30

Вот почему в глазах Леоноры, когда она видит нас с Тильте, всегда зажигается огонёк, и поэтому стоит обратить внимание на ту тень, которая падает на наше общение, когда она видит свой собственный почерк на лежащем перед ней листке.

— Это не мой почерк, — повторяет Леонора.

Мы молчим.

— Вам-то это зачем?

— Папа с мамой куда-то исчезли, — объясняет Тильте.

Леонора рассказывала нам с Тильте, что, по словам Будды, если ты заточен в обычной реальности и не нашёл дверь и не убежал, то даже если ты и считаешь, что у тебя всё хорошо, это не имеет никакого значения, потому что неприятности подстерегают тебя за углом — чему сама Леонора и является живым примером. Когда мы пришли, она была в прекрасном настроении: рис, бобы, мантры и вид на Море Возможностей. Теперь же она выглядит как мокрая курица.

Я сажусь с ней рядом, похлопываю её по плечу. Людям, которые по три года живут на рисово-бобовой диете, наверняка частенько не хватает чужого прикосновения, пусть даже они и научились получать удовольствие от монашеских обетов и джакузи. Тут снова работает наше с Тильте разделение труда: Тильте работает жёстким ёршиком для мытья бутылок, я — мягкой метёлкой для смахивания пыли.

— Я помогла им с одним сайтом, — говорит Леонора.

— Что это за сайт?

Леонора молчит. Ситуация складывается непростая. Леонору я бы без всяких сомнений назвал другом дома. Но тем не менее она что-то не торопится с ответом. А времени у нас совсем нет. Мы должны учитывать, что ещё немного — и Ларс с Катинкой нас найдут, при этом мы с Тильте не можем возлагать слишком много надежд на их пусть даже и серьёзную влюблённость, которая вполне может перерасти в истинную любовь с последующей полицейской свадьбой, всё равно — это не помешает им выполнить служебные обязанности и упечь нас с Тильте в заключение неизвестно на сколько, снова надев на нас синие браслеты. В этой ситуации мы с величайшим сожалением вынуждены прибегнуть к наиболее радикальным из имеющихся в нашем распоряжении средств.

— Леонора, — говорю я. — Мы считаем тебя другом дома. Поэтому для твоего же блага хочу предупредить тебя, чтобы ты была поосторожнее с Тильте. Ты знаешь её с лучшей стороны. Она полна фантазий и всегда готова помочь. Но я, её брат, знаю, что у неё есть и другая сторона. Которая проявляется, когда на неё начинают давить. Как, например, сейчас. Нам необходимо найти родителей. Тильте заботится в первую очередь обо мне. Мне ведь всего четырнадцать, Леонора. Как четырнадцатилетний мальчик сможет жить без матери?

Леонора бросает на меня ошалелый взгляд, и мне кажется, я понимаю, о чём она думает. Она подумывает, а не поинтересоваться ли у нас с Тильте, не возникала ли у нас в связи со сложившейся ситуацией мысль: может, с такими непредсказуемыми родителями. как наши, лучше вообще быть сиротами?

Врать не буду, мне и самому приходила в голову такая мысль — и сегодня, и множество раз до этого. Но сейчас, как мне кажется, не самый подходящий момент, чтобы развивать эту тему.

— Кажется, речь шла о судоходной компании «Беллерад», — говорит Леонора.

— И чего нм там надо было? — спрашиваю я.

Леонора молчит.

— Боюсь, — говорю я, — что Тильте можно довести до того, что она тебя заложит, Леонора. Ты ведь занималась хакерством для мамы и папы. А может, она опустится и до того, что предложит Налоговому управлению взглянуть на то, как ты платишь налоги со своей маленькой домашней индустрии. И честно говоря, Леонора, мне совсем не хочется, чтобы полицейский Бент вывел тебя из твоего ретрита. Наш отец каждый год встречается со священником тюрьмы Грено по время «винных поездок» по монастырским погребам в Тоскане — на курсах священников. Тот священник рассказывал отцу, что в тюрьмах так шумно, что не слышно своего собственного голоса на вечерней молитве. Как же тогда с медитацией, Леонора?

— Я не знаю.

Я терпеливо поглаживаю её руку.

— Леонора, — говорю я. — Не стоит лгать маленьким детям.

— Это была переписка. Там всё было закодировано, два раза надо было вводить пароль. И документы были зашифрованы. TripleDES — это сложное тройное шифрование, похожее на банковское. Мне пришлось потратить два дня, чтобы подобрать алгоритм. Пришлось воспользоваться сервером Банка Финё. Это единственный достаточно мощный сервер на острове.

Всё это время Тильте стоит у окна к ней спиной. Теперь она поворачивается к Леоноре.

— О чём там шла речь?

— Это была переписка нескольких человек. Они подписывались инициалами, все, за исключением одного. Поуль Беллерад. Там была ещё какая-то аббревиатура. Я заинтересовалась именем и аббревиатурой. Поуль Беллерад — судовладелец, о нём написано две страницы в «Биографическом справочнике знаменитостей». Упомянуты награды, которые он получил за границей. И все те правления, членом которых он является. Аббревиатура — это название какой-то взрывчатки. Может, ваши родители планируют что-то строить у себя в саду? В нашем скальном грунте без неё ведь даже колодец не сделаешь.

— Да, — говорю я. — Очень может быть.

— Там было ещё что-то об огнестрельном оружии. Может быть, ваша мама выполняет какой-то оборонный заказ? Решает какую-нибудь техническую задачу?

— Не исключено, — говорю я.

В маленьком храме полная тишина. Все мы четверо погружены в задумчивость и в себя. Мы прекрасно осознаём, что вот уж чего мы ни за что не хотели бы увидеть в руках таких личностей, как отец и мать, так это оружие и взрывчатку.

Леонора указывает на карандашные заметки.

— Этот электронный адрес был в отдельном документе, — говорит она. — Вместе со словом «брахмачарья». На санскрите это значит «воздержание», особенно в значении «сексуальное воздержание». С какой стати оно упоминается в переписке судовладельца?

— Это всем полезно, — говорит Тильте. — В том числе и судовладельцам.

Мы одновременно переводим взгляд в сторону моря. На горизонте исчезают последние следы заката, цвета уже пропали, осталось лишь слабое свечение. Я представляю себе, как всё это было. Леонора сидит рядом с мамой и отцом в нашем доме, перед монитором. Тильте когда-то сказала мне, что, когда Леонору осаждали хэдхантеры, она отказалась от богатства и славы в первую очередь потому, что её гораздо больше интересует происходящее в душах людей. А секс и зашифрованная информация — это две дорожки вглубь человеческих душ.

♥

Это действительно мистика — как братья и сёстры, выросшие в одних и тех же условиях, могут стать такими разными? Возьмите, к примеру, меня. Тильте и Баскера.

Многие из наших хороших знакомых на Финё утверждают, что Питер, сын священника — такой вежливый и воспитанный мальчик, что если он не станет профессионалом в «Астон Вилла», то откроет школу по подготовке послушных детей.

Я всегда придерживаюсь одного правила: неприлично заглядывать в личные тайники людей, и храм Леоноры на скале для меня не исключение. Но Тильте и Баскер такого правила не придерживаются. Они суют свой нос повсюду — где бы ни оказались. Когда приходишь с ними в гости, Тильте тут же начинает разгуливать по всему дому. Разговаривая с хозяевами и интересуясь, как у них дела, она открывает ящики, заглядывает в их календари и телефонные книжки, спрашивает, какие у них планы на сегодняшний день и чей это номер тут записан. И все относятся к этому спокойно, никто не мешает Тильте переворачивать всё вверх дном и изучать бирки на одежде, вероятно, люди чувствуют, что вообще-то в этом нет никакого злого умысла, это просто проявление любопытства — такого сильного, что ни у кого не получается ему противостоять.