Единорог - Айрис Мердок Страница 30

— Конечно, так каждый думает сначала. Но, поверьте мне, мисс Тэйлор, это не так просто. Миссис Крен-Смит не хочет, чтобы ее, как вы выразились, спасали. Ее устраивает нынешнее положение — я полагаю, больше устраивает, чем мы с вами представляем, — и мы должны уважать ее выбор.

— Чепуха! — возразила мисс Тэйлор.

Эффингэм почувствовал душевный трепет. Он не мог понять, был ли он просто взволнован оттого, что ему противоречила красивая умная девушка с лицом ангела Микелоцци, или от перспективы, что его заставят думать каким-то новым и драматическим образом о заточенной леди. После вчерашних откровений Пипа ему снились плохие сны, и его посещение Ханны этим утром носило мучительно-волнующий характер.

— Послушайте, — сказал он, — это трудно понять постороннему. Это нечто очень тонкое и деликатное, как одна из тех странных раковин, которые Алиса собирает на берегу. Любое насильственное или неловкое вмешательство может принести только вред. Ханна так долго прожила со своей историей и примирилась с ней. Ее жизнь — ее собственность, и какой бы странной и мучительной ни казалась она нам, у нас нет права пытаться изменить ее вопреки ее воле. Здесь много такого, что мы не в состоянии видеть, — многое в Ханне и многое помимо нее. Мы даже отдаленно не можем предугадать последствия своих действий. Черт побери, мы обязаны уважать ее настолько, чтобы позволить ей самой решить, как она хочет жить! Здесь нет места спорам, назиданиям, уговорам. Мы можем много сделать для нее, просто дав ей понять, что любим ее, но полностью исключив всякое действие. Вы должны понять это, мисс Тэйлор. А теперь давайте завершим наш урок, хорошо? Во всяком случае он, кажется, закончился. Я предлагаю в следующий раз…

— Извините, — сказал мисс Тэйлор. — И пожалуйста, зовите меня Мэриан. Я тоже думала обо всем этом, и именно таким образом, но пока еще не пришла ни к какому мнению. Вы говорите, мы не можем предугадать последствия действий, но мы не знаем также и последствий бездействия, а бездействие — это тоже своего рода действие.

— Пожалуйста, зовите меня Эффингэм, Эффи. В вашем возрасте, Мэриан, я был экзистенциалистом. Я советую вам прочесть…

— Пожалуйста, пожалуйста, не отделывайтесь от меня, — взмолилась она, протягивая руки через стол, — меня мучает эта история, по-настоящему. И совершенно не с кем поговорить.

Эффингэм заколебался. Это правда, что бездействие — тоже действие. Что заставило его видеть такие плохие сны прошлой ночью? Замечание Пипа — «если ее нервы не выдержат». Но почему ее нервы должны не выдержать, остались ли у нее еще нервы, чтобы не выдержать? Он почувствовал сильное желание отвести душу с Мэриан Тэйлор.

Начинался дождь. Тадж стал скрести дверь, и Эффингэм встал, чтобы впустить его. Мокрый пес встряхнулся, а затем уделил много внимания Мэриан, вставшей на колени, чтобы поздороваться с ним. Эффингэм сказал:

— Думаю, мне следует разжечь огонь. Становится холодно.

Они подошли к камину, и, пока Эффингэм склонился, чтобы поднести спичку к бумаге и прутьям, Мэриан и Тадж устроились на ковре. На девушке была длинная голубая юбка из тонкого местного твида, которую она, должно быть, купила в Блэкпорте. Она расправила ее, и пес с довольным видом устроился рядом. Эффингэм сел на скамеечку для ног, поправляя огонь. Сцена внезапно приняла более интимный вид.

— Как вы ладите там с людьми, я имею в виду остальных? Я знаю, что с Ханной у вас все в порядке.

— О, достаточно хорошо. Дэнис Ноулан довольно приятный и Джеймси очень милый. Я немного нервничаю в присутствии Вайолет Эверкрич, но она не беспокоит меня. Джералда Скоттоу я считаю совершенно очаровательным, только не могу понять его.

Эффингэм был немного раздражен этим панегириком Скоттоу и секунду испытывал искушение дать Мэриан кое-какую информацию, но сдержался.

— Вы ни с кем не говорили о Ханне? Кто рассказал вам о ситуации?

— Ноулан. Но я не обсуждала ее с ним. Мне кажется, он отнесется враждебно к любой идее что-то предпринять.

— Тогда он окажется без работы! — сказал Эффингэм. — Он не должен проявлять недоброжелательности к Скоттоу.

— Не в этом дело, — серьезно возразила Мэриан. — Он действительно верит, что она должна остаться здесь. Мне кажется, он довольно религиозен или что-то в этом роде.

— А вы не религиозны? Я-то нет. Я, безусловно, не думал ничего подобного о Ханне.

— Итак, вы видите, — продолжила Мэриан, неотступно следуя за ходом своих мыслей, — здесь действительно нет ни одного человека, на которого я могла бы рассчитывать — в деле спасения, я хочу сказать. Я думала о Джеймси, но он слишком молод и глуп. И мне еще не удалось узнать Скоттоу.

— Оставьте Скоттоу. Но вы говорите, как будто действительно что-то планируете. Будьте реалисткой. Что вы могли бы сделать?

— Это вы поможете мне решить. — Она обратила к нему свои горящие карие глаза. — Вы единственный человек, который может помочь, и вы должны помочь. — Она сидела на ковре, почти касаясь его коленей, ласкала собаку и умышленно пристально глядела на него.

— Вы сошли с ума! — воскликнул Эффингэм. — Я уже сказал вам, что здесь ничего сделать невозможно. Но может, вам лучше избавиться от всего этого, рассказав мне о своих замыслах. Тогда я смогу, образумив вас, отослать вас назад. Продолжайте. — Он до смерти желал услышать, что она собирается предпринять.

— Моей первой мыслью, — сказала Мэриан, — было просто поговорить с Ханной и убедить ее подготовить свой отъезд. Я не могла сначала поверить, что разумный человек — а она, конечно, разумна, — может вынести такую ситуацию и не воспользуется случаем уйти, если какой-то благожелательный человек пожелает помочь ему. Я думала, она не уехала потому, что, наверное, боялась кого-то в доме или потому, что не смогла сама подготовить свой отъезд. Она ужасно непрактична.

— Ради Бога, надеюсь, вы ничего ей не сказали?

— Нет. Я почему-то почувствовала уверенность, что она не позволит мне убедить себя. Она бы в ответ завела какой-нибудь бессмысленный разговор. И не было смысла просто расстраивать ее. Тогда я начала думать о том, чтобы похитить ее.

— Похитить ее?

— Да. Я думала, если мне удастся добиться, чтобы кто-то помог мне, мы бы могли просто втолкнуть ее в машину и увезти.

— Вы законченная романтическая дура! — воскликнул Эффингэм. Образ, вызванный этими словами, действительно очень напугал его. Он мысленно представил Скоттоу на дороге позади них. Здесь бы не обошлось без насилия. И он бы не хотел быть тем, кто разбудит его. — Это совершенно немыслимо, вы должны были это понять, когда обдумывали свой замысел.

— Я обдумала, Эффингэм. Пожалуй, я буду называть вас Эффингэмом. И действительно, я решила, что это нехорошо, так как слишком несправедливо по отношению к ней и вполне могло не получиться. Затем у меня возникла третья идея.

— Ну, надеюсь, она лучше, чем две предыдущие! — Он подложил немного торфа в огонь. На улице лил дождь.