Слезы Черной речки - Владимир Топилин Страница 3
Слезы Черной речки - Владимир Топилин читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
— Медведица!
В первые секунды ей никто не поверил. Девчата подумали, что это шутка. Но когда вслед за Машей в дверной проем влетела Аня с ведром, развеялись все сомнения.
Будто стайка деревенских ласточек, собравшихся на зимовку, девчата сбились в дальнем углу избушки. Тишина повисла в стенах староверческого зимовья. Тусклый вечерний свет гнетущей сыростью едва пробивался в маленькое стеклянное оконце, умело вырубленное между кедровых накатов.
— Может быть, вы ошиблись? — насмелившись, прошептала Оля.
— А кто видел медведицу? — поддержала Вера.
— Маша видела!
— А ты сама ее видела?
— Нет.
— А может, это был бурундук? — попыталась хихикнуть Татьяна, но шутка не получилась, ее смеха не поддержал никто.
— Вы что, мне не верите? Говорю вам честно: медведица, настоящая, кралась к избушке, — подтвердила Маша. — Большая, черная...
— У страха глаза велики! — вновь съязвила Татьяна, насмешливо фыркнув.
После ее слов в избушке возникла неопределенная пауза, только комары звенели в темноте.
— Был бы Андрей, он бы сразу определил, что и как, и... если что — защитил нас всех, — раздался мечтательный голос забившейся в середину Наташки.
— А все ты, Танька! — вдруг раздался упрек Веры. — Зачем взяла медвежонка? Это, наверное, мамаша пришла за ним!
— А откуда мне знать, что он с мамашей? Я хотела как лучше... — попыталась защититься виновница.
— Как это не знала? А кто говорил, что у избы кости лежат?! Ты говорила, что у медвежонка никого нет... И вечно у тебя все поперек: то Андрея едва не убила, то медвежонка в избу несешь...
— Не собиралась я в Анд рюху стрелять! — взвизгнула Татьяна. — Я хотела только попутать. Если бы не Леха — дурак, то ничего бы и не было. Сколько можно объяснять?
Все еще пытаясь удержать верх над подругами, Татьяна повышала голос. Девчата молчали, и в молчании чувствовалась общая угроза. В этот момент что-то происходило. Татьяна понимала, что ее прочный авторитет и высокомерное влияние колеблются, как на болотистом зыбуне. Она наигранно вздохнула и совершенно безразлично, как будто ничего не произошло, заверила:
— А медвежонка вот возьму и выброшу' на улицу к его мамаше, если вы все так хотите!
— Вот возьми и выбрось! — съязвила осмелевшая от поддержки подруг Вера.
Татьяна полезла под нары и в темноте на земляном полу завозилась из стороны в сторону, поддевая снизу горбом колотые доски широченных нар:
— Миша, миша, мишенька! Иди сюда, милый мой! Где же ты?.. Дайте спички... Не видно...
Ей зажгли несколько лучин, приготовленных Андреем из сухого кедрового полена. Пламя осветило фосфорические глазки забившегося в дальний угол медвежонка. Татьяна взорвалась:
— Ух, куда забрался! Я же не могу туда пролезть! Наташка! Ты маленькая — достань чертенка!
Но девочка тоже взбунтовалась:
— Твой медвежонок — ты и лезь!
Татьяна зло скрипнула зубами, но делать нечего, стала продвигаться под нарами, собирая на одежду накопившуюся пыль. Добравшись до медвежонка, девушка протянула руку и хотела схватить звереныша за загривок. Неожиданный резкий выпад, четкое лязганье зубов и грозное ворчание остановили и испугали. Татьяна едва успела убрать руку от острых клыков. Глаза медвежонка налились кровью, маленькая пасть оскалилась, а шерсть на загривке вздыбилась. Было ясно, что звереныш приготовился к защите. Зверь есть зверь, и его поведение непредсказуемо, как горный ветер, меняющийся в любую минуту. И тем более непредсказуемо, если это медведь. Пусть он будет совсем несмышленым, но все же это медведь!
— Кусается, собака! Ну его к лешему! Надо — сам вылезет.
А за стенами избушки никаких бликов от костра. Огонь давно погас, и от всемогущего благодетеля остались лишь едва курящиеся головешки, дым от которых изредка наносил на избу стелющийся ветер-низовик.
— А посуда не мыта и не прибрана... — вспомнила Аня.
— И сахар с хлебом на столе лежит... Дождик пойдет — намочит... — с грустью добавила Маша.
Прошло совсем немного времени, какие-то минуты, а в избушке уже властвовало царство сна и покоя. В кромешной темноте слышались легкие вздохи и негромкое посапывание девяти усталых душ.
Как не хотелось Маше в этом году вновь оказаться в бригаде девчат — сборщиц черемши! Она ни за что не хотела идти в тайгу на далекий Пыхтун. Ей хватило прошлых лет, когда она три сезона жаркого июня провела на заготовке «второго» хлеба для старательской артели.
Казалось бы, чего проще — собирай в охапку повсеместно растущую друг на друге зеленку и подноси к общей куче. Работа несложная, нетрудная, не требует ответственности. Но однообразный процесс, длящийся от зари до зари в течение недели, ежеминутные поклоны к земле до боли в пояснице кажутся такими нудными и утомительными, что могут отвратить от подобного мероприятия кого угодно. Уже на третий день злосчастная черемша измотает, вытянет и заберет девичью силушку так, что к закату* едва добираешься до нар охотничьего зимовья и проваливаешься в глубокий, беспробудный сон.
Но на очередном собрании старателей Крестовоздвиженского прииска Маша узнала, что старшим над девчатами назначен Андрей, поэтому сразу засобиралась в «турпоход».
Маше нравился Андрей. Нравились его не по возрасту строгие черты лица, ясный, открытый взгляд голубых глаз, приветливая улыбка, спокойная, размеренная речь, его маленькие, аккуратно подстриженные стрелочки усов. Но особенно ей нравились его волосы: золотистые, вьющиеся. И все же от него веяло какой-то необъяснимой нежностью и теплотой. Широкие плечи, жилистые, натруженные тяжелой работой мозолистые руки, смуглое от солнца и таежного воздуха лицо придавали ему мужественный вид. При случайных встречах с девушкой он «грозно» стрелял глазами, приостанавливался и как-то особенно приветствовал:
— Здравствуй, Машенька.
У девушки захватывало дух, останавливалось сердце. Она краснела до кончиков ушей и, выдавив что-нибудь невразумительное в ответ, бежала прочь. А Андрей смотрел ей вслед, чему-то улыбался и шел дальше по своим делам.
Андрей был потомственным охотником из небезызвестного и уважаемого в Чибижеке рода К-вых. Он, как отец и два его дядьки, большую часть жизни проводил в тайге. Летом со сверстниками развозил на лошадях по приискам продукты, в поисках золотых жил наравне с мужиками бил шурфы, копал канавы, крутил вороток и отмывал в ледяных водах таежных речушек золотоносный песок. В межсезонье, в короткое от работы время, промышлял зверя и провел в юркой долбленке не одну ночь с режевкой, вылавливая из красавицы Шиндры килограммовых черноспинных хариусов. А ранней осенью, едва с берез облетали последние желтые листочки, вот уже второй год Андрей уходил на зимовку к далекому, дикому Тугурсуку, где с собаками, с обметом добывал редких соболей.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии