Страна Соболинка - Владимир Топилин Страница 3

Толик и Саша – в данную минуту два марала – растерялись. Надо проходить в вагон, а ноги не идут. Каждый хочет задержаться на минуту в тамбуре, заговорить с незнакомкой, но не знает, с чего начать. Толик, кажется, нашел дежурную фразу: «Ах, какие цветы распустились зимой!» Но она даже не посмотрела на него – так и стояла, отвернувшись с сигаретой к темному окну.

Шокированные короткой встречей, Толик и Шура друг за другом прошли в конец темного вагона. В пустом купе, занимая места, они наконец-то обрели дар речи:

– Ты видал, какая? – зацокал языком Шура.

– Тебе-то что? У тебя дома Танюха. Что, из тайги вчера пришел? – уколол Толя.

– Да ты видел, она мне улыбнулась!..

– Конечно, тебе… Сначала прыщи выдави!

Шура не обижается, все еще полон впечатлением от встречи, зашипел гусем:

– Эх, а ножки! А шейка! Соболя не жалко!

– Ну, так давай его мне, все одно я сейчас в тамбур пойду! А ты сумки карауль! – снимая с головы соболью шапку, заторопился Толя.

– Что, думаешь, в гости позовешь?! – присел на лавку Шура.

– А то! У меня проколов нет, я знаю что говорить!

– Смотри, наверно, муж есть, может, спит. Как бы морду не набил… – предостерег Шура.

– Вот еще! А я что, драться не умею? Если что, поможешь!

– А кто сумки караулить будет? – притих Шура.

Выходить в тамбур не пришлось. Повелительный перестук каблучков в коридоре заставил охотников насторожиться: неужели маралушка продвигается в их сторону? Предположения подтвердились в ту же минуту. Плавно наклонив голову от угловатой полки, девушка остановилась напротив них и заговорила мягким, певучим голосом:

– Мальчики, извините! У вас есть свободное место? Там, в моем плацкарте, какой-то дядя спит громко.

Анатолий и Александр – образцы галантности! Как же! Места свободные есть только у них! Товарищи наперегонки бросились за вещами обаятельной особы, принесли дамскую сумочку, пальто, шапочку, шарфик: «Что вы, нам это не трудно!» Затем посадили девушку на почетное место, у окна, и после непродолжительной паузы перешли в наступление. Холостой Толик возымел явное преимущество, очаровывая даму рассказами об удивительных явлениях природы и случаях, произошедших с ним в тайге, и так себе, ненавязчиво, о многочисленных подвигах, совершенных им во время охоты. Несколько сконфуженный напором друга, Шура пытался добавить, что и ему приходилось носить продукты на своих плечах, сколько весит ощипанный глухарь, или же, из какой шерсти вязать носки, чтобы в холода не мерзли ноги.

Познакомились. Девушку звали Лена. Оказалось, что она едет в город на повышение квалификации, была замужем, но развелась, детей нет, устала от жизни, в настоящую минуту спать не хочет, проголодалась, немножко поела бы чего-нибудь, а может, и выпила пятьдесят граммов легкого вина.

Толик и Шура быстро распределили обязанности. Александр важно полез в свою сумку за продуктами, еще раз подчеркивая, что настоящий охотник должен все свое носить с собой. Показательно перебирая упакованных соболей перед изумленными глазами Лены, парень щедро выложил на стол котлеты, колбасу, молоко, хлеб и прочие яства, что могли понадобиться в дороге путнику. С некоторым сожалением он заметил, что можно было сварить и пельмени, но как это сделать в поезде?

Толик в это время мчался на всех парусах в вагон-ресторан, на ходу вычисляя, какой суммой нужно воспользоваться, чтобы насквозь прострелить сердце Лены. В настоящий момент в дырявом кармане Толи было две тысячи рублей, но этого хватило, чтобы в столь ранний час растормошить сонную буфетчицу и за полторы тысячи приобрести бутылочку вина «Серебряный берег», пол-литра водки, зеленый лимон и сто граммов винограда. Сейчас деньги для охотника – не главное. Эх, гуляй, душа! Соболятник из тайги вышел! Дело того стоит, чтобы очаровать «мармеладку!». Главное, пока он здесь, – чтобы Шура не успел договориться.

А Шура времени даром не терял. Согревая своим волнующим дыханием котлеты из сохатины, охотник красочно описывал Лене свое благосостояние: какой теплый у него дом, сколько километров намотал на своей «Ниве», каких черных соболей отдал за новый мотор «Вихрь» и прочие мелочи, что могли поразить прелестную соседку по купе.

Может, он и успел бы выложить пару своих заветных черных аскыров на колени непокорной попутчице, но Толик успел вовремя. После первого тоста за знакомство он добродушно похвалил вкусные котлеты его жены Тани. Шура замолчал, уныло уставился в черное окно. Предусмотрительно подливая в пластиковые стаканчики вино, Толик восхищенно рассказывал, каким удивительно прекрасным бывает солнце в горах на рассвете, как томительно пахнут в гольцах пожухлые травы, как часто бьется сердце на вершине перевала.

Кажется, Лена была восхищена. Или это Толику казалось? Но поведение девушки изменилось. От холодного бледного лица не осталось и следа. Ее глазки заблестели, щеки разрумянились, приоткрытый ротик ловил каждое слово рассказчика. В краткие минуты она высказывалась, только поджигая и без того распаленное состояние охотника. Возможно, соседка была достаточно опытна в общении с мужчинами, или это исходило искренне. Тонкие заметки девушки вроде: «Вам, наверно, там тяжело», «Как вы спите у костра?» и «Вы настоящие мужики!» действовали на друзей пьяняще. И вот уже, как два глухаря на току, кто кого лучше, они стали голосить на весь вагон.

Вскоре пришла проводница, шикнула на компанию. Охотники притихли. Лена предложила Анатолию выйти в тамбур, покурить. Унылый Шура вылил остатки алкоголя себе в стакан.

А, в общем, попутчица предстала неплохой, скромной, умной, доброй, спокойной, тихой, прекрасной девушкой. За двадцать минут общения Толик почти в нее влюбился. Может, этому способствовали напичканные алкоголем флюиды или зачерствевшая без женщины за время охоты душа мужчины потребовала ласки. Он слушал подругу неотрывно, а она, Лена, ненавязчиво, спокойно, глядя ему прямо в глаза, говорила о несложившейся жизни, муже-алкоголике, потерянном времени, капризах судьбы, бесполезном будущем и прочих обременительных обстоятельствах, что могут разжалобить мужика до слез. Наверно, она точно знала, что надо человеку тайги, прожившему в лесу пять месяцев. И так очаровала, что к концу разговора Анатолий был готов бросить к ногам новой пассии всех соболей, что лежали в его сумке. Однако нельзя, чтобы он сделал это при всех. Она просто отстранилась от его решительных, горячих губ: «Я не такая… не могу… не хочу!» И все же, покорившись силе, как бы случайно прильнула к нему: его сильные руки метнулись к гибкой талии, а потом, на мгновение, скользнули по упругой груди.

Дело было сделано. Под ребрами влюбленного марала закипела кровь: «Эх, жизнь моя, жестянка! Сколько можно одному в холодную постель ложиться? Для чего живу – неизвестно. А женщина хорошая, верная, вот она, рядом! Если в руки не дается первому встречному, точно из тайги будет ждать. Все, хватит! В моем доме будет новая хозяйка!» Через два часа Толик забыл свое обещание больше никогда не жениться. Попался таймень на блесну за один заброс!