Список заветных желаний - Лори Спилман Страница 3

– Хорошо поспала?

– Прости за то, что я устроила, – бормочу я, стирая с лица разводы туши.

– Не переживай. – Джей касается губами моего лба. – Мы все понимаем, что тебе сейчас тяжелее всех.

Он хочет сказать, что из трех маминых детей я одна до сих пор не имею своей семьи. Мама была самым близким мне человеком. Мой брат мне сочувствует.

– Нам всем сейчас тяжело, – говорю я, отстраняясь.

– Но ты ее дочь, – доносится до меня голос Джоада, старшего из двух моих братьев.

В руках он держит кадку с каким-то огромным растением, за которым его тощей фигуры почти не видно. В отличие от Джея, зачесывающего редеющие волосы назад, Джоад бреет голову наголо, что в сочетании с очками в квадратной оправе придает ему несколько претенциозный вид.

– Ты была с ней рядом все это время. Не представляю, как бы мы Джеем обошлись без тебя, особенно в эти последние недели.

Да, это правда. Когда весной маме поставили диагноз «рак яичников», я решила, что мы будем бороться с болезнью вместе. Я выхаживала ее после операции и после каждого сеанса химиотерапии, настаивала на консультациях лучших специалистов. А когда все специалисты пришли к выводу, что надежды практически нет и мама решила прекратить мучительное лечение, я была рядом.

– Мы с тобой. – Джей сжимает мою руку, его голубые глаза блестят от слез. – Ты это знаешь, правда?

Я киваю и достаю из кармана пачку бумажных салфеток.

Грустное молчание, воцарившееся в холле, нарушает Шелли. В руках у нее автомобильное креслице, в котором лежит Эмма.

– Милый, ты не мог бы забрать денежное дерево, которое Элизабет подарили мои родители? – обращается она к Джею. – Вам ведь оно не нужно, ребята? – поворачивается она к нам с Джоадом.

Джоад кивает на ботанического гиганта, которого держит в объятиях, на тот случай, если Шелли ухитрилась его не заметить:

– Я уже взял свое.

– Берите что хотите, – говорю я.

Странно все-таки, что их могут заботить какие-то дурацкие растения, когда мама умерла.

Мои братья и их жены выходят из маминого дома в туманный сентябрьский вечер, а я стою в дверях и смотрю им вслед, в точности как делала мама. Последней выходит Кэтрин, на ходу засовывая шарф от «Эрмес» в карман замшевой куртки.

– Увидимся завтра. – Она чмокает меня в щеку.

Я испускаю приглушенный стон. Разговоры о том, кому какое комнатное растение достанется, – сущая ерунда по сравнению с испытанием, которое предстоит мне завтра. Завтра все мамино имущество будет разделено между тремя ее детьми. Так сказать, церемония вручения премии Болингер. Через несколько часов я стану президентом компании «Болингер косметик» и боссом Кэтрин, хотя у меня нет ни малейшей уверенности, что я способна справиться хотя бы с какой-нибудь из этих обязанностей.

Ночью ветер разогнал тучи, и утреннее безоблачное небо сияет голубизной. Это добрая примета, говорю я себе. Сидя на заднем сиденье «линкольна», я смотрю на берега озера Мичиган и мысленно репетирую свою речь. Вау, я очень смущена. Это высокая честь для меня. Конечно, я никогда не смогу заменить маму, но сделаю все, что в моих силах, для дальнейшего процветания компании.

Голова у меня отчаянно трещит, и мысленно я проклинаю себя на чем свет стоит. Зачем я пила это проклятое шампанское? О чем я только думала? Меня тошнит и в буквальном, и в переносном смысле. Как я могла устроить такой беспредел на поминках по маме? После этого вряд ли стоит ожидать, что мои братья и их жены будут относиться ко мне с уважением. Я извлекаю из сумочки пудреницу и пудрю щеки. Сегодня я должна выглядеть спокойной и уверенной, как и следует боссу процветающей компании. Братья должны понять, что я способна управлять бизнесом, хотя вчера и выпила лишнего. И они могут гордиться своей сестрой, которая к тридцати четырем годам проделала путь от скромного менеджера по рекламе до президента крупной компании. И, несмотря на бесчинство, учиненное мною вчера, я думаю, братья ничего не имеют против моего стремительного восхождения. Каждый из них занят собственной карьерой, семейного бизнеса они практически не касаются, хотя, конечно, каждый владеет своей долей акций. Что касается Шелли, она по профессии логопед, а сейчас главная ее забота – дети. Ей вообще по фигу, кто будет управлять компанией ее свекрови.

Так что беспокоит меня только Кэтрин.

Выпускница престижной Уортонской школы бизнеса и член национальной команды по синхронному плаванию на Олимпийских играх 1992 года, моя невестка обладает умом, деловой хваткой и энергией, которых достанет, чтобы управлять тремя компаниями.

Последние двенадцать лет она занимала в «Болингер косметик» должность вице-президента и была маминой правой рукой. Если бы не Кэтрин, «Болингер косметик» до сих пор оставалась бы маленькой, хотя и процветающей фирмой местного значения. Но моя энергичная невестка убедила маму в необходимости расти. В 2002 году она узнала, что в «Шоу Опры Уинфри» планируется создать новый раздел – «Любимые вещи Опры». Почти полгода Кэтрин каждую неделю посылала на «Харпо студиос» изысканно упакованные коробки с органическим мылом и лосьонами «Болингер», сопровождая их фотографиями и статьями о нашей компании, выпускающей исключительно натуральную, экологически чистую продукцию. Когда Кэтрин готовила двадцать вторую по счету посылку, раздался звонок со студии. Органический черный чай и маска из семечек винограда производства «Болингер косметик» были удостоены звания любимых вещей Опры.

Естественно, появление нашей продукции в «Шоу Опры Уинфри» стало отличной рекламой. Внезапно все спа-салоны и престижные универсальные магазины захотели сотрудничать с компанией «Болингер». За полгода производство выросло в четыре раза. Более крупные компании предлагали головокружительные суммы, желая купить нашу, но Кэтрин убедила маму не соглашаться на продажу. Вместо этого она открыла новые магазины в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Далласе и Майами, а два года спустя вывела нашу компанию на международный рынок. Конечно, я тешу себя мыслью, что мои маркетинговые способности тоже сыграли здесь некоторую роль. Но все же приходится признать: именно Кэтрин Хамфрис-Болингер компания обязана своим превращением в мощную корпорацию, приносящую миллионные доходы.

Отрицать это невозможно. Кэтрин у нас королева улья, а я, руководитель маркетингового отдела, – всего лишь скромная рабочая пчела. Но через несколько минут нам с ней придется поменяться местами. Я стану боссом Кэтрин, и при мысли об этом у меня холодеет внутри.

В июне, когда мама проходила через все муки химиотерапии и появлялась в офисе лишь изредка, Кэтрин пригласила меня к себе в кабинет.

– Тебе необходимо досконально изучить производство, – сказала она, усевшись за стол красного дерева и сложив руки на груди. – Мы все, конечно, гоним подобные мысли прочь, но все же приходится признать: вскоре в жизни нашей компании произойдут перемены. И ты должны быть готова к своей новой роли.