Однажды я тебя найду - Ричард Мэдли Страница 3

– Гитлер ничем не отличается от королевы Виктории. Никакой разницы. – Диана отодвинула тарелку и окинула вызывающим взглядом остальных членов семьи.

– О, милый, – прошептала Гвен. – К чему эти утомительные споры за обедом? Люси вот-вот подаст десерт.

Ее муж сменил позу.

– В них нет ничего утомительного, – недовольно произнес он. – Совсем ничего. Я хочу услышать, что по этому поводу думают дети. Я…

– Вообще-то мы уже не дети, папа, – перебила Диана. – Мне в Гиртоне рассказывают о том, как отвратительно ведут себя политики, а Джона в Крануэлле учат убивать людей. Занятия не для младенцев.

Мистер Арнольд посмотрел на дочь поверх очков и отложил в сторону воскресную газету, цитаты из которой только что зачитывал семье громко и с растущим раздражением.

– Возможно, в Кембридже вы и изучаете политику, юная леди, но ставить в один ряд Адольфа и Викторию глупо. Ты, разумеется…

– Как раз, наоборот, глупо их не ставить в один ряд! Виктория со своими ужасными премьер-министрами и военным флотом построила империю, какой не видывал свет, и все это путем угроз и насилия, разгромов и захватов. Никого тебе не напоминает? Возможно, Гитлер – тиран, а его партия – сборище бандитов, но он всего лишь делает то, что мы в своей стране наблюдали на протяжении веков. Верх лицемерия утверждать, что это не так. Согласись, папа, ты ведь понимаешь.

– Я понимаю лишь то, что ты все упростила. Нельзя сравнивать британскую демократию с нацистскими преступлениями. Мы наладили связи по всему миру. Мы…

– Да будет уже! – Джон резко отодвинул тарелку. – Пап, Диана и сама не верит своим словам. Ей просто хочется поспорить.

– А вот и нет. Заткнись, Джон. Во всяком случае, в одном наши с папой взгляды сходятся: Британия и Франция предали чехов. Это отвратительно. Позор!

Отец откинул голову назад.

– Мы в меньшинстве, дорогая. Большинство людей, – он помахал газетой, – считают господина Чемберлена героем: он избавил нас от войны, не дал в обиду Гитлеру. Это неправильно, с какой стороны ни посмотри. Наш премьер мог сказать агрессору «нет», однако вместо этого согласился в ближайшем будущем давать все, что тот ни пожелает. Предательство в рассрочку… Мы обещали чехам поддержку. И выполнили обещание! Заставили их отдать полстраны Гитлеру. Ты права, Диана. Позор.

– Но это во имя мира… По крайней мере наш премьер не дал развязать войну. Разве не так, папа? – спросил Джон.

– Конечно, не так. Боже правый, Джон, ты не читал в газетах статьи господина Черчилля? Гитлер – шантажист, он на этом не остановится. После того, что он получил от нас в пятницу, мы в его глазах – презренные ничтожества. И вот что я тебе скажу: к Рождеству немецкие войска будут в Праге.

Гвен, выходившая в кухню проверить, как у Люси продвигаются дела с десертом, вернулась как раз вовремя, чтобы услышать предсказание мужа. Плечи ее поникли.

– Только бы ты оказался не прав, Оливер, – вздохнула она. – Иначе Джона заберут на войну, как забирали тебя. Ты ведь этого не хочешь.

– Разумеется, не хочу! Почему никто меня не слушает? Я пытаюсь сказать…

Джон кашлянул.

– Не думаю, что папа хочет войны, мам. Но… в общем… многие из нас согласились бы, положа руку на сердце. Очевидно, что рано или поздно Адольфа нужно будет остановить. Я сейчас осваиваю «Тайгер мот», а ребята говорят, что это, возможно, даст право летать на «Харрикейнах» или даже «Спитфайрах». Если папа прав, уж мы-то снимем с Гитлера стружку.

Родители уставились на сына в изумлении.

– Ты никогда об этом не рассказывал, – после долгой паузы произнесла Гвен. – Ни словом не обмолвился, что учишься летать на истребителе. Это ведь опасно, да, Оливер?

Мистер Арнольд задумался.

– В известной мере, да. Любая авиация связана с риском, особенно – военная. Тут нам надо…

Диана захлопала в ладоши.

– Как здорово, Джонни! Одна моя знакомая девочка в Гиртоне встречается с летчиком-истребителем. Он летает на «Глостере»… как-то там… «Радиаторе»?.. а, нет, «Гладиаторе». Неважно. Он такой классный, и все парни в его эскадрилье – тоже. Ты обязательно должен летать на истребителе!

Она посмотрела на мать.

– Не волнуйся, мамочка. Как поется в песне?.. «Войны не будет, не будет». У старика Адольфа кишка тонка напасть на нас или на Францию. Особенно на Францию. Профессор Хислоп рассказывал нам на лекции, что у французов огромная армия, намного больше нашей. Все будет в порядке. – Она повернулась к брату. – Когда начнешь летать на истребителях, Джонни, обязательно приведи к нам в гости на Рождество самого красивого в эскадрилье пилота, а я, так и быть, приглашу Сару Твид, ту самую, с которой ты не спускал влюбленных глаз на балу первокурсников.

Джон улыбнулся.

– Я еще даже экзамен не сдал, сестренка.

– Ничего, сдашь, никуда не денешься. Да, кстати, о Хислопе… Мне пора. Времени на пудинг не осталось. Подбросишь меня до станции, пап?

– И меня, – поднялся Джон. – К вечеру мне нужно вернуться в часть. Завтра с самого утра полеты.

Мистер Арнольд кивнул, выдавив улыбку.

– Конечно. Этот адвокат работает извозчиком не хуже прочих таксистов. Нет проблем. Сейчас подгоню машину. – Он обратился к Диане: – Пойдем, Поросенок, откроешь ворота, пока я завожу мотор.

Гвен не вымолвила ни слова, когда дети целовали ее на прощание: от дурного предчувствия пересохло горло и будто одеревенел язык.