Уилл Грейсон, Уилл Грейсон - Джон Майкл Грин Страница 3

– Слушай, а Джейн в вашем Альянсе геев и гетеро кого представляет, геев или гетеро?

А Тайни склоняется ко мне и отвечает:

– Не знаю. Мне кажется, у нее в прошлом году был парень.

Я напоминаю, что у него самого в прошлом году было около 11542 девушек, в ответ на что Тайни хлопает меня по руке, он-то думает, что в игривом жесте, а на самом деле это наносит непоправимый ущерб моим нервным окончаниям.

Гэри растирает Джейн руки, чтобы она не замерзла, и тут вдруг, наконец-то, очередь начинает продвигаться. Секунд через пять мы замечаем несчастного на вид парнишку, худенького-загорелого-блондинистого, во вкусе Тайни Купера, который, конечно, интересуется:

– Что случилось?

– Младше двадцати одного не пускают.

– Слышь, ты, – заикаясь, говорю я Тайни, – жопохрюк ты этакий. – Я до сих пор не понял, что именно это слово означает, но, по-моему, в данной ситуации более подходящее и не придумать.

Тайни поджимает губищи и хмурит бровищи. Потом поворачивается к Джейн.

– У тебя ай-ди-карта поддельная есть?

Она кивает.

– И у меня, – вставляет Гэри.

А я сжимаю кулаки, челюсти свело, хочется орать, но вместо этого говорю спокойно:

– Ну ладно, я тогда домой. – Ведь у меня поддельной ай-ди-карты нет.

Но тут Тайни очень быстро и очень тихо говорит:

– Гэри, когда я буду свою карту показывать, врежь мне что есть силы по морде, а ты, Грейсон, в этот момент входи сразу за мной, как будто ты с нами.

После этого все какое-то время молчат, и тут неожиданно Гэри чересчур громко заявляет:

– Гм, я, вообще-то, не умею бить.

А мы уже все ближе к вышибале с татуировкой на лысой голове, поэтому Тайни произносит едва слышно:

– Умеешь. Просто двинь посильнее.

Я, чуть отстав, наблюдаю за ними. Джейн подает ай-ди-карту вышибале. Он светит фонариком, смотрит на нее, возвращает. Потом наступает очередь Тайни. Я делаю несколько быстрых коротких вдохов – прочитал однажды, что если как следует насытить кровь кислородом, выглядишь спокойнее, – и вижу, как Гэри встает на цыпочки, заносит руку и фигачит Тайни в правый глаз. Башка Тайни дергается, а Гэри принимается верещать:

– О, господи, ой-ой, моя рука!

Охранник подскакивает к Гэри, сгребает его в охапку, а Тайни Купер поворачивается, прикрывая меня телом от глаз вышибалы, и пока он продолжает крутиться вокруг своей оси, я прохожу в бар, как будто бы Купер – вращающаяся дверь.

Попав внутрь, я оборачиваюсь и вижу, что охранник держит Гэри за плечи, а тот, скривившись, смотрит на свою руку. Тут Тайни кладет на вышибалу ладонь со словами:

– Чувак, да мы просто дурака валяем. Но врезал неплохо, Двайт. – До меня даже не сразу доходит, что Гэри и есть Двайт. Или Двайт и есть Гэри.

– Он же тебе в глаз звезданул, – напоминает вышибала.

– Я заслужил. – Тайни объясняет, что они с Гэри/Двайтом оба игроки футбольной команды Университета Де Поля, и чуть раньше в тренажерке он неправильно нагрузку поставил или типа того. Вышибала отвечает, что он в старшей школе тоже в нападении играл, и у них внезапно завязывается свойский треп, в то же время он смотрит на нереальную поддельную карту Гэри, и вот мы все в Убежище, наедине с «Ньютрал Милк Хоутел» и сотней незнакомцев.

Людское море у барной стойки расступается, Тайни берет пару пива и предлагает одно мне. Я отказываюсь.

– А почему именно Двайт? – интересуюсь я.

– В ай-ди-карте у него записано, что он Двайт Дейвид Айзенхауэр Четвертый.

– И где вы все эти кретинские карты понабрали?

– Есть специальные места, – отвечает Тайни, и я вознамериваюсь тоже туда наведаться.

– Давай, вообще-то, пиво, – говорю я, в первую очередь ради того, чтобы чем-то занять руки. Тайни отдает мне уже начатое, и я ухожу поближе к сцене без Тайни, без Гэри и без, возможно, лесбиянки Джейн. Остаемся только я и сцена, она в этой дыре всего-то на полметра над полом приподнята, так что если вдруг вокалист «Ньютрал Милк Хоутел» окажется совсем невысоким, в районе полутора метров, я вскоре посмотрю ему прямо в глаза. Другие тоже подбираются к сцене, и вскоре перед ней уже яблоку негде упасть. Я в Убежище уже бывал на всяких тусовках без возрастных ограничений, но именно так все впервые – у меня в руке потеет бутылка с пивом, из которой я не отпил еще ни глотка и не собираюсь, а вокруг незнакомые чуваки с многочисленными татуировками и пирсингом. На данный момент каждый из собравшихся здесь куда круче, чем любой из Компании друзей. Тут никому не кажется, что со мной что-то не так – меня даже не замечают. Все принимают меня за своего, я, по моим ощущениям, достиг вершины своих школьных амбиций. Вот он я, стою на ночной тусе для совершеннолетних в лучшем баре второго города Америки, и вскоре окажусь одним из двух сотен зрителей реюнион-шоу величайшей малоизвестной группы последнего десятилетия.

На сцену выходят четыре чувака, не особенно-то похожие внешне на участников «Ньютрал Милк Хоутел», и я говорю сам себе, что ладно, я же только фотки в Интернете видел. Но тут они начинают играть. Не знаю толком, как их музыку описать, скажу только, что такой звук могут издавать сотни тысяч куниц, брошенных в кипящий океан. Затем один чувак начинает петь: