Переводы с языка дельфинов - Юлия Миронова Страница 3

Стильная угловатая фигура, как у модели, роскошные светлые кудри. Короткая юбка подчеркивала бесконечную длину ног. Она кокетливо поправила пару прядок, подмигнула отражению в зеркале. Наблюдавший за ней муж, поддавшись порыву, обнял со спины и поцеловал в шею. Она почувствовала жар его губ даже сквозь пушистую копну волос.

— Ты моя деревенская красавица! — Семен не удержался от похвалы.

— Фу, — потупилась Алина, — придумал тоже комплимент. Какая я тебе деревенская? Я уже десять лет в Питере живу. Даже одиннадцать!

— Я уверен, что в твоем Карцево не было таких красавиц никогда. Да что там в Карцево, во всех Великих Луках!

Алина поморщилась и вырвалась из его объятий. Ее укоризненный взгляд призван был усовестить мужа.

— Семочка, я не хочу больше слышать про Великие Луки. Мы с тобой петербуржцы, понимаешь меня? — со значением сказала Алина.

Она пошла на кухню раскладывать по полкам холодильника еду из пакетов. Салаты, жареная картошка, говядина, запеченная с сыром, — все из отдела кулинарии. Готовить каждый день самой? Ну уж нет! Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее у плиты. К тому же, если знать места, можно купить такие деликатесы, от одного вида которых утрутся самые домовитые хозяйки. Ну, самые домовитые, может, и не утрутся, но ей самой такое точно не приготовить никогда.

Есть и пить чай или кофе в отсутствие гостей они предпочитали на кухне. Впрочем, даже и с гостями уйти дальше кухни удавалось не всегда. Очень уж уютным был высокий стол из темного бука и такие же деревянные барные стульчики.

Алина налила себе и мужу эспрессо из кофеварки, блистающей полированными боками. Аромат кофе приятно защекотал ноздри, улучшая настроение. Алина открыла холодильник и взяла с полки йогурт.

— Сема, иди, позови Вову, ему кушать пора.

Зубов обернулся к двери и зычно крикнул:

— Вовка! Есть иди!

Алина скептически взглянула на него. Вот же ленивый, как старый кошак!

— Сема, ты же знаешь, он так не придет, хоть год его зови. Иди, приведи его.

Но Семен сел обратно на стул и вдруг посмотрел на жену прямо и очень серьезно.

— Алиночка, а ты не думаешь, что у него что-то со слухом?

Ну вот опять! Как она устала от одних и тех же разговоров. Ну хотя бы раз можно перестать придираться к сыну? Она махнула рукой.

— Все у него нормально, обычный ребенок, просто упрямый очень и не говорит. Он же мальчик, они развиваются медленнее. Я сама за ним схожу.

В детской на полу Вова играл в любимые машинки. Все они были выставлены в одну прямую, идеально ровную длинную линию. Серьезный малыш лежал, практически вжавшись ухом в пол, напряженно вглядываясь в колесики последней легковушки. Шаги матери остались незамеченными.

— Вовик, идем покушаем. — Алина привычным жестом схватила сына за руку и потащила на кухню. Вова заорал, пытаясь другой рукой отогнуть пальцы матери.

«Каждый раз одно и то же, — подумала Алина. Но ведь это же обычный кризис третьего года жизни, она читала об этом в интернете. Ребенку просто не хотелось прерывать игру, все дети так делают. Тем не менее поиграть всегда можно, а кушать надо вовремя.

Вова, оставив попытки высвободиться, стал с силой лупить себя ладонью по лбу.

— Быстро прекрати!

Она перехватила его вторую руку. Мальчик с силой вырывался и натужно гудел, краснея и покрываясь потом. Семен угрюмо смотрел на сына. Заметив его взгляд, Алина отпустила Вовку, приказав себе не нервничать. Он просто злится, как умеет, вот и все. Вова, кстати, не убежал в детскую, а сел за стол. Вот и хорошо.

За столом Алина решила перевести разговор на что-нибудь жизнеутверждающее. Положив мужу салат, она энергично спросила:

— Сема, а в какую школу мы Вовку отдадим?

Алина ловко впихивала в сына йогурт, его единственную любимую еду, ложку за ложкой.

— Ты его сначала есть научи самостоятельно, — засмеялся Семен.

— Что ты гогочешь, он умеет, просто мне так быстрее, и стол после еды мыть не надо, — выдвинула Алина привычное оправдание и продолжила: — Ну, в какую? Может, в математическую?

Математическая школа казалась ей самым сильным подтверждением исключительной талантливости ребенка. Все-таки гуманитарное образование не слишком практично, а вот из мат-школы прямая дорога в университет. Да хотя бы и на тот же химический факультет, где учился ее муж.

Семен глотнул чая, поднял брови и посмотрел на сына.

— На дзюдо его отдадим, вон какой здоровяк. Еще трех лет нет, а уже килограммов на двадцать потянет. И в кого только такой толстый?

Алина оценивающе посмотрела сначала на сына. На взгляд матери, Вова был очень красивый мальчуган. Его нельзя было назвать толстым, хотя он и был не по возрасту крупным. Особенно большой казалась голова. Эмоции же на лице чаще всего были простые, как у годовалого ребенка. Он или широко улыбался, или орал со всей мочи. В результате общее впечатление складывалось, что Вовик — это просто огромный годовалый карапуз.

Конечно, муж был совсем другой. Алина перевела взгляд на Зубова. Семен был лишь немногим выше ее, но стройный, жилистый. И смуглый. Ей всегда казалось, что папаша Семена был не без кавказских кровей. Да и необычное сочетание в его характере страстности и скрытности наводило на эту мысль. Но допытаться у свекрови, так ли это, никому не удавалось.

— Он вовсе и не толстый, — бросилась она на защиту, — просто высокий, как я. И мама говорила, что в детстве я была пухленькой!

Йогурт кончился. Вова слез со стула, ловко достал из хлебницы полбатона и убежал с ним обратно в детскую. Родители остались сидеть за столом.

— А еще он музыку любит, — спохватилась Алина, — помнишь, когда ему год был, он мог час сидеть на одном месте и слушать Скрябина или Шопена.

Конечно, музыкальная карьера для мальчика — это непрактично. Но все-таки это тоже подтвердило бы гениальность сына, а уж в его гениальности Алина не сомневалась.

— Алиночка, ну чего мы сейчас будем о школе думать? Он у нас не говорит, сам не ест, не одевается, в подгузниках до сих пор. Ты бы, может, к врачу его отвела, на консультацию, — попросил Семен. Его пальцы бережно погладили руку жены.

— Да к какому врачу? — возмутилась она и вырвала руку. — Просто у него позднее развитие, и все. И ему еще только два года девять месяцев. Все дети развиваются по-разному. И вообще, сейчас дети стали позже говорить. Вон у Юльки младшенькой скоро два, а она тоже только «мама» и «отдай» знает.

Алина постаралась быстрее свернуть неприятный разговор.

— Кстати, я завтра к ней собираюсь. Не хочешь взять отгул и съездить с нами? — спросила она.

— Заинька, я бы с удовольствием к твоей сестре съездил, но завтра понедельник, у меня в «Норме» совещание, а Вове в сад надо, — закруглил разговор Семен и встал из-за стола. Алина растерялась. Только что ей казалось, что муж готов ради нее на все, но, когда дошло до дела, оказывалось, что последнее слово осталось за ним.