Что рассказал мне Казанова - Сьюзен Сван Страница 3

«Я совершила в своей жизни много вещей, необычных для женщины, урожденной янки, детство которой прошло в городке Квинси, штат Массачусетс. Я спасла жизнь султану и путешествовала с Джакомо Казановой, научившим меня единственному правилу, которое действительно стоит запомнить: никогда не старайся воображать идеал, но ищи его в реальной жизни.

Наши желания дали почву для вер (которых было много), но главными и лучшими из них были пять, и они же являлись удовольствиями: 1) Вера наших прародителей; 2) Любовь чувственная и любовь платоническая, которые Джакомо Казанова никогда не отделял друг от друга; 3) Литература; 4) Красота; 5) Путешествие.

Неважно, какую веру из тех тысяч, ждущих нас на жизненном пути, в конце концов изберет человек. Главное – чтить ее с тем благоговением, состраданием и самопожертвованием, на которые способны только бедняки, ибо слова всех догм со временем скроются во мраке веков.

Когда в 1797 году я встретила Джакомо, то еще не знала, что почти обратилась в Путешествие, Пятую Веру, принципы которой Казанова столь остроумно сформулировал, а я достаточно вольно перевела с французского, дабы они соответствовали моим устремлениям. Тогда я еще была достаточно невежественна и думала, что Путешествие существует само по себе, ибо не понимала его взаимосвязи с остальными верами для полной завершенности.

Десять главных принципов путешествия Джакомо Казановы

1. Не подчиняйтесь духу наживы, но идите вперед с совершенным смирением, испытывая страсть, подобную той, что гложет вас при выборе возлюбленного, зная о мире широчайших возможностей, раскинувшемся перед вами.

2. Напишите на бумаге ваше желание, а затем разорвите листок на дюжину клочков. После этого развейте их над большим количеством воды. (Любой океан подойдет.)

3. Путешествие подобно дыханию, так выдохните же старое, вдохните новое, и пусть ваши горести останутся позади.

4. То, что вы желаете, всегда ждет вас, если, конечно, вы достаточно храбры, чтобы узнать его.

5. Идите только туда, куда вас ведут фантазии. Дорога удовольствий и свободы – это лучший путь для путешественника.

6. Создавайте себе легкие входы и выходы. Освежайтесь в комфортных апартаментах. А затем съезжайте на другие квартиры и простите себе потакание необходимым удовольствиям.

7. Если вы найдете место, подходящее вам, оставайтесь там всеми возможными способами. Но помните, что вы не познаете души людей, живущих там, до тех пор, пока не заговорите с ними на их собственном языке.

8. Принимайте других так, как вы желали бы, чтобы люди относились к вам, но не заблуждайтесь и постарайтесь видеть их такими, какие они есть.

9. Ваше путешествие завершится только тогда, когда вы принесете дар тем землям, что посетили, отчетливо осознавая невозможность вернуть даже половину дарованных вам сокровищ.

10. Идите же прямо сейчас, всегда помня и принимая слова Джакомо Казановы: «Un altro mondo è possibile!» [6]».

«Как эксцентрично для Казановы», – подумала Люси, криво усмехнувшись. Если она правильно поняла (а ее познания в итальянском были скудными), десятое правило гласило, что человек способен менять реальность, как перчатки. Сама Люси не любила путешествовать, да и в любом случае она не могла себе позволить этого на ту зарплату, которую получала в архиве редких книг Миллера. Будь у нее выбор, она предпочла бы окунуться в книгу, позволив миру самому прийти к ней. Неважно, что писала ее родственница; путешествия – это опасность. Смерть пряталась в неизведанном – странника всегда мог поджидать на пути неприятный сюрприз. Лучше спрятаться дома и избегнуть несчастий, подобных тем, что настигли ее мать в Греции. Если бы не ноющее беспокойство, не чувство, что она обязана, ради своей матери и себя самой, увидеть остров, где умерла Китти, Люси никогда бы не позволила Ли оплатить билет на траурную церемонию на Крите. Ну и, разумеется, девушка была крайне заинтригована, когда ее тетя вдруг попросила племянницу доставить документы в венецианскую библиотеку Сансовино. Ведь тетя Беатрис вдруг впервые серьезно восприняла ее работу в архивах, и Люси была польщена, когда ей предложили роль хранителя фамильных бумаг.

Она осторожно положила дневник обратно в специальную коробку, вместе с фотокопиями и арабским манускриптом. Ряд терракотовых крыш за окном курился паром в солнечном свете утреннего солнца. День, похоже, будет сегодня хороший.

Люси задернула шторы и принялась распаковывать рюкзак, который купила в местном магазинчике для туристов. Во-первых, компас, подарок матери. Затем запас книг. Вместе с «Камнями Венеции» Джона Раскина и «Кратким путеводителем по Венеции» она привезла с собой несколько книг про Казанову: увесистый томик в твердой обложке «Казанова: мужчина, который действительно любил женщин» Лидии Флем и изрядно потрепанное дешевое издание первого тома «Истории моей жизни» Джакомо Казановы, где описывалось его венецианское детство. Ей пришлось оставить остальные тома его мемуаров дома, так же как и выигранный в лотерею единственный роман Казановы «Иксамерон», удивительно современную научно-фантастическую историю о новой человеческой расе, жившей в недрах Земли. Так, теперь дальше. Маленькая матерчатая сумочка с косметикой матери, до сих пор хранившая запах ее духов. Люси разместила книги на подоконнике и решила примерить недавно купленную одежду. Не совсем в ее стиле, но девушке требовалось что-нибудь поживее, чтобы поднять настроение. Она повесила три полупрозрачные шифоновые блузки и три длинных платья, а потом аккуратно сложила топы с глубоким вырезом и прелестные белые брюки, купленные в Греции. По совету Ли Люси захватила также шерстяной шарф и свой любимый пиджак с лоскутками китайского шелка, вшитыми в плечи, так как весной в Венеции было прохладно. Неожиданно пальцы девушки наткнулись на маленькую фигурку, которую Ли купила ей сегодня утром, и она запихнула ее подальше в рюкзак.

Люси не знала, как долго спала. Она натянула свои расшитые бисером джинсы и любимый пиджак, а затем снова вынула из коробки путевой Дневник своей родственницы. Взять с собой? Читая копию, предоставленную Чарльзом Смитом, Люси не чувствовала, что эта рукопись ее, личная. Эти не скрепленные между собой, отксерокопированные страницы не несли на себе следа чернил, отпечатка руки автора. И хотя она знала, что этого не следует делать, искушение было слишком велико. Люси завернула дневник в непромокаемую ткань из коробки и положила его в маленький рюкзак. У стойки портье она получила указания, оставленные ей Ли, и прогулочным шагом направилась по улицам Венеции, неся с собой журнал своей родственницы.

Для солнцезащитных очков было уже поздновато, но Люси страдала близорукостью, и врач прописал девушке линзы, чтобы она видела на расстоянии. На площади происходила какая-то торжественная церемония. Фигура в красных одеждах, отделанных кружевами, покачивалась на стенах базилики, неся золотой крест размером с человека. За ней следовала толпа мужчин, женщин и детей, распевающих гимн на латыни. Люси вдруг стало немного страшно, словно бы она подсмотрела какой-то таинственный обряд. Ее тетка Беатрис была последним членом семьи Адамсов, верящим в формальную христианскую доктрину. Она страстно хотела, чтобы Люси, когда та еще была маленькой, посещала службы в англиканской церкви и гордо показывала девочке старую фамильную копию «Спокойной ночи оптимиста». Перевязанная скотчем, эта маленькая потрепанная книжка оптимистических аксиом ее тетушки насчитывала около 230 афоризмов, включая рекомендацию лорда Байрона, заключающуюся в том, что «лучшим путем к благословению является совершение наиболее достойных поступков».