Уровень опасности - Игорь Симонов Страница 3

Все дела последних месяцев с разных сторон лучами сходились к этой ночи. И какая бы броня ни выработалась за многие годы профессиональной деятельности, от этих лучей шел нестерпимый жар. Или ледяной холод. Как посмотреть.

Когда напряжение вокруг достигало предела да и пульс стучал как бешеный, мозг освобождался полностью от всей ненужной информации и устанавливался как бы прямой канал связи с органами, точное местоположение которых Виктор Петрович не мог бы определить, но именно в эти минуты или часы он принимал самые правильные и самые неординарные решения. И сейчас был именно такой момент. Последние минут десять он сидел в своем кабинете с выключенными, кроме одного, телефонами и пытался взвесить последствия только что принятого решения, не успевшего еще отлиться в четкие команды. И уже понимал, что все равно позвонит. Он решил предложить изменить план операции и настаивать на этом изменении, сколько хватит времени. Главное, чтобы Вадим Вадимович правильно доложил наверх. В этом всегда была главная проблема. Высоко ценимый профессионально, Виктор Петрович никогда не был принят в ближнем кругу, и поэтому его аргументы должны были учитывать не только суть вопроса, но и интересы всех сторон, которые по этому вопросу будут принимать решение.

Через сутки, а то и раньше в случае неудачи, все может измениться, может измениться его собственная жизнь. И для него это будет не потерей атрибутов власти – иногда удобных, но чаще обременительных. Он утратит возможность влиять на события в один из тех редких моментов, которые даются стране для того, чтобы совершить прорыв в будущее. В жизни Виктора Петровича, пожалуй, таких моментов еще не было. И вот он подошел к нему, и все дальнейшее зависело теперь от того, как пройдут эти сутки. Для кого-то, возможно, самым обидным было бы отдать все силы подготовке и не получить в результате всех положенных наград. Но Виктор Петрович знал, что, во-первых, так обычно и бывает. Во-вторых, всегда жил по принципу: если хочешь чего-то добиться, не жди, что тебя за это наградят – достижение результата и есть награда. И в-третьих, никогда ни на кого не обижайся. Он обычно понимал мотивы человеческих поступков, а если понимаешь, то какая уж тут обида. Обида как раз от непонимания. От понимания может быть злость, но это совсем другое.

Телефон зазвонил сам – за мгновение до того, как Виктор Петрович протянул к нему руку. И он услышал голос, который только и мог услышать по этому телефону.

– Как дела, не спрашиваю, – непривычно торопливо сказал Вадим Вадимович.

– Все в порядке.

– Надеюсь. Разговаривал с шефом. Только что. Привет тебе передавал.

– Спасибо. – Это уж точно не могло быть целью звонка. Ну, неужели?

– Как у тебя готовность групп захвата?

– Первой степени. Ждут приказа.

– Отдавай приказ.

Сердце тяжелым камнем ухнуло в груди. Теперь только не выдать чувств, сыграть роль до конца.

– Вадим Вадимович, я правильно вас понял?

– Правильно. Через час операция должна быть завершена. Если что, стреляйте на поражение. Но живые тоже должны быть. Нужно будет кого-то по телевизору показывать. Потому что задач, поставленных перед операцией, никто не отменял, – неожиданно резко сказал он, выдавая свое недовольство приказом единственного человека на этой планете, которого он не мог ослушаться. – Я тебя, Виктор Петрович, понимаю, но приказ есть приказ. Шеф сказал, что бойни на Успенском шоссе не допустит. Спросил, сколько может быть жертв среди мирного населения, и запретил. Сказал, выворачивайтесь, как хотите, так что задачи у тебя остаются те же. И решать их придется теперь уже с ограниченными возможностями.

– Разрешите отдать приказ, Вадим Вадимович, чтобы время не тратить?

– Да, действуй.

– А насчет задач не волнуйтесь. Решим. Более тонкими методами придется решать, вот заодно и проверим, насколько мы готовы решать более тонкими методами…

– Конечно, гора трупов в таком месте выглядит очень убедительно, – недовольным тоном продолжил Вадим Вадимович, – скорая, милиция, машины покореженные. По всем каналам покажут. Связанные с «Аль-Каидой» террористы и среди них находящийся в международном розыске Ахмед Дугаев. Совместная операция ФСБ и антитеррористического центра… Следы ведут к лондонскому эмигрантскому подполью, которое для властей Великобритании, к сожалению, является не подпольем, а вполне респектабельными деятелями, дающими интервью в прессе и на телевидении… и так далее. Но решение принято, и наше с тобой дело, Виктор Петрович, его выполнять. Кстати, о телевидении. Надо распорядиться подготовить новое заявление для прессы. И неплохо бы снять захват одной из групп террористов. Только никаких постановок. Увижу постановку, уволю всех…

Не будет постановок. Странно, что в такой момент приходится думать о том, как все это будет выглядеть на экране. Но такой стала жизнь – ничего не случилось, если это не показали по телевизору. Причем случилось именно так, как показали. И если у некоторых, от природы недоверчивых, есть сомнения, то после нескольких показов таких недоверчивых станет меньше, а тех, что останутся, можно считать статистической погрешностью. Но сейчас все-таки главное – не это. Главное – это как сработают Георгий Алексеевич и его люди. Предстоит часа два томительного ожидания, пока все будет закончено. Некоторые наверняка живут в многоквартирных домах, придется эвакуировать жильцов. Хорошо, что пятница – многие, наверное, уехали за город. Но главное – это то решение, которое хоть и было принято без его участия, но выстрадано им, и, может быть, малый заряд его энергии воздействовал на того, кто принимал это решение. С профессиональной точки зрения инсценировка покушения с многочисленными жертвами, в которой самый отъявленный скептик не заподозрил бы инсценировки, была самой выигрышной комбинацией. И любой профессионал, отвечавший в этой комбинации за свой участок работы, без труда доказал бы, что это не просто самая выигрышная, но и единственно верная комбинация. И если надо убить, то надо убить, и никогда по-другому вопрос не стоял. И если при достижении цели погибнут невинные, то так тому и быть. На то она и война с террором, что на ней гибнут невинные. Но по-человечески такая инсценировка была жестокой и циничной провокацией. Ведь чем тогда отличается то, что они делают, от того, что делают террористы? Разницей в целях? Но уже были люди в истории, которые целями оправдывали средства, и эти люди плохо закончили. Для Виктора Петровича вопрос ставился по-другому: если есть возможность достичь цели меньшими средствами, то всякую такую возможность нужно использовать. Он и лекции когда читал слушателям академии в качестве приглашенного, так сказать, лектора-практика, всегда приводил примеры наиболее успешных операций, проведенных с минимальными внешними потрясениями, а в идеале – и вовсе без них. И в качестве контрпримера использовал голливудские боевики, где есть все крайности: либо герой – спаситель мира – один, не только без поддержки, но и без напарника лезет в логово до зубов вооруженного главного врага, что категорически запрещено любыми видами инструкций (ФБР, например, вообще не имеет права атаковать вооруженного противника при отсутствии предположительно трехкратного перевеса в живой силе и огневой мощи), либо, когда все уже закончено и главный герой с перебинтованной рукой сидит, поглаживая спасенную страну, любимую дочку, кошку, вдруг приезжают двадцать бессмысленных полицейских машин с мигалками.