Путешествие на край комнаты - Тибор Фишер Страница 3

Но с математикой у меня не склалось, потому что наш усложненно-математический препод неожиданно продал машину, купил пневматическую дрель и засел у себя в подвале: сверлил дырку в полу, чтобы добраться до земного ядра и доказать какую-то там теорию, – а нам на замену поставили человека, который вел курс по компьютерной графике, так что наша усложненная математика превратилась в никакую вообще математику с сильным компьютерно-графическим уклоном, и я все-таки выучилась на компьютерного художника, хотя это было в то время, когда на занятиях по компьютерной графике студентов учили в основном включать-выключать компьютер. Но папа был прав.

Когда мне в конечном итоге пришлось бросить танцы, я достаточно быстро устроилась на работу в дизайнерскую фирму: я хорошо рисовала и умела включать компьютер – а что еще нужно? Сегодня меня – при моей тогдашней квалификации – не взяли бы в той конторе даже на место девочки в приемной.

Так что, пожалуй, единственное, что я сделала для своего последующего обогащения: я все-таки стала дизайнером. Широко известным в узких кругах, скажем так. У меня было имя и был телефон, и поэтому я и стала богатой. Была пятница, время – полпятого. Я уже выходила из дома – у меня закончился мятный чай, и я собралась в магазин, – и тут зазвонил телефон. Я могла бы спокойно уйти, а потом просто прослушать запись на автоответчике, но я почему-то вернулась и взяла трубку, и мне предложили работу.

Я не хотела за это браться. Это была работа из тех, которую, как правило, и предлагают «свободным художникам». Из серии: срочно, крайний срок сдачи – вчера. Им нужен еще один дополнительный персонаж для какой-то компьютерной игры. Повторяю: я не хотела за это браться. У меня не было настроения, и мне вовсе не улыбалось превращать выходные в бессонный ад. Мой предполагаемый работодатель, раздраженный, озлобленный японец, руководитель проекта, тоже не слишком горел желанием подрядить меня на эту работу. Он объявил, что его злобно кинули – дизайнер, который уже было взялся за эту работу, в последний момент объявил, что он уезжает в Бангкок, работать в шоу трансвеститов, а остальные две сотни опытных, высококвалифицированных дизайнеров, которых он знает в Японии, все поголовно заняты, или в отпуске, или пребывают в депрессии, или в творческом кризисе, или сломали ногу, катаясь на лыжах, или вот только-только родили ребенка, или получили приглашение поучаствовать в телеигре. Он буквально кипел праведным негодованием, называя мне страны, куда он уже обращался за помощью: Америка, Германия, Франция, Испания, Болгария, Польша и Индия.

Он перечислял все невероятные события и обстоятельства, помешавшие сотням талантливых и одаренных дизайнеров принять его предложение, а мне казалось, что я чувствую запах его едкого пота и табачную вонь от его прокуренного пиджака (я только потом сообразила, что у нас с Токио разница девять часов, и там уже глубокая ночь, и по всему выходит, что день у него был действительно долгим и трудным); он был зол на меня, на самом деле он меня ненавидел, и у меня было чувство, что он ждет от меня извинений за то, что ему пришлось так напрягаться. Да, ему позарез нужен художник, и срочно, но при этом он очень дотошно прошелся по каждому пункту моего резюме, прежде чем неохотно – и очень грубо – предложить мне работу.

Я не хотела за это браться. Но фрилансеры не говорят «нет» потенциальным заказчикам. Потому что мы, фрилансеры, вольные стрелки, живем в постоянном страхе, что если раз отказать заказчику, больше никто не предложит тебе работу. Никто даже не станет с тобой разговаривать. Так что в нашем словаре в отношении работы просто нет слова «нет». Одно такое «нет» – и все, карьера накрылась: ты навлек на себя гнев богов. Богов, которые платят деньги. Но мне ТАК не хотелось за это браться.

И поэтому я сказала:

– Вам надо связаться с моим адвокатом.

После чего я спокойно ушла за чаем, уверенная, что больше уже никогда не услышу про эту работу по причине отсутствия у меня адвоката. Тем более что этот адвокат, которого у меня нет, наверняка смылся куда-нибудь на выходные; а если даже не смылся, то давно уже про меня забыл.

А вот я про него не забыла. Дело было на вечеринке, и я уже собиралась домой, как раз надевала пальто, когда этот самый «не мой» адвокат подвалил ко мне и объявил:

– Я специализируюсь на интеллектуальной собственности, и я бы с большим удовольствием вам заправил, к обоюдному удовольствию. – Фраза вышла корявенькая и убогая, зато сказано это было с большим чувством и, главное, без плотоядных улыбочек и подмигиваний, без которых бы точно не обошлось, будь на его месте какой-нибудь младший менеджер по кадрам. Предложение гнусное и непристойное – да. Но не оскорбительное. Не из тех предложений, когда все удовольствие для мужика заключается именно в том, чтобы унизить и оскорбить женщину. Он был пьян, я была в настроении поразвлечься. На прощание он дал мне свою визитку и сказал, что если мне вдруг понадобится толковый юрист, чтобы представлять мои интересы в профессиональном плане, я могу обращаться к нему, не стесняясь. Но я не стала к нему обращаться. Во-первых, мне это было не нужно, а во-вторых, каждая женщина знает, что обещания частенько даются «до», но редко когда исполняются «после».

И вот в чем самый прикол: как раз в ту пятницу, утром, я решила разобраться в столе, и мне случайно попалась его визитка. Я ее разорвала и выбросила в мусор. Не люблю копить дома ненужный хлам и вообще всякие лишние вещи (туфли – это необходимая составляющая для поддержания душевного равновесия); я люблю, чтобы у меня был порядок – все на своих местах, – и у меня в доме точно нет места для визитки женатого адвоката, специализирующегося на интеллектуальной собственности. Хотя… это был бы как раз подходящий способ увильнуть от работы, которая меня совершенно не привлекала. В общем, я выудила половинки разорванной карточки из мусорного ведра и набрала номер.

Потом я узнала, что, когда зазвонил телефон, адвокат уже вышел из офиса и как раз запирал за собой дверь, но вернулся, чтобы взять трубку – потому что он ждал звонка от какого-то сирийского лакроссиста. Я принялась сбивчиво объяснять, кто я такая, но оказалось, что он меня помнит. Больше того: пока я ходила за чаем, он уже заключил для меня контракт, по которому мне причиталась не только почти запредельная сумма в качестве авторского гонорара, но еще и процент с продаж.

– Обожаю, когда они горько рыдают в трубку.

Я была злая как черт. Мне хотелось его придушить, но я, понятное дело, не стала высказываться в этом смысле.

В те выходные я спала в общей сложности часа четыре – за двое суток, – но закончила все в понедельник к полудню, а дальше, как говорится, денежки потекли полноводной рекой. Вообще странно, что мне заплатили. На самом деле я даже на это и не надеялась. Потому что я знаю, что это такое: выбивать из компаний заработанные тобой деньги. Получить деньги с фирмы, что в двух кварталах от дома – это уже геморрой. А тут – Япония. Пойди до них доберись.

Я не знаю ни одного человека, который играл в эту игру. Я не видела, чтобы ее продавали у нас (хотя, честно сказать, я не искала ее специально), но, судя по чекам, которые мне приходили, в Японии эта игра пользовалась успехом. Обычно моих гонораров хватало на две-три пары хороших туфель, а тут я в конечном итоге приобрела в собственность половину дома и обеспечила себе безбедную старость.