Кларкенвельские рассказы - Питер Акройд Страница 3

Сестра Идонея неслышно шла следом к боковой двери, но, выходя из трапезной, поскользнулась на мощеном полу.

— Не следует ходить по булыжникам в мокрой обуви, — едва сдерживая смех, промолвила Агнес. — Опасно.

Из аркады они направились в расписную келью — небольшую комнатку возле здания капитула, которую казначея считала своим кабинетом.

В углу, скрестив руки на груди, стояла сестра Клэрис.

— Где же яркие одежды, мягкие простыни и обезьянка, что любит играть кольцом?

Настоятельница не отвечала.

— Агнес, ты зачнешь от святого мужа и родишь на свет пятого евангелиста.

Клэрис было всего восемнадцать лет от роду, но в ее голосе слышалась непререкаемая власть. Агнес затрясло.

— Слушай, ты, василиск в женском обличье, я наложу на тебя епитимью — отправлю в лечебницу Сент-Джайлз отмаливать грехи среди прокаженных.

— А я буду учить их слову Иисуса, создателя цветов.

— Не будешь. Ты — мастерица по дьявольскому наущению сказки рассказывать.

— Разве Дьявол нашептывает мне про короля? Разве Дьявол пророчит ему погибель?

— Ave Genetrix! [11]Матерь лжи!

А началось все со сновидения — или видения. За три месяца до того Клэрис слегла в лихорадке; изнуренная болезнью, она призналась врачевавшей ее монахине, что ей являлся бес в виде старого-престарого уродливого карлика; он бродил по лазарету, касаясь кровати каждой страдалицы, потом обернулся к Клэрис и сказал: «Хорошенько примечай, сестричка, все эти ложа, ибо я навещу каждое, без изъятия». В другом сновидении — или видении — Клэрис бросилась на беса с кулаками; он же лишь засмеялся и, отпрыгнув подальше, сказал: «Вчера я растревожил вашу сестру регентшу куда сильнее, она же и не пыталась меня поколотить». Услышав про столь странную беседу, регентша страшно возмутилась и потребовала, чтобы Агнес при всем капитуле отчитала Клэрис. Вместо этого Агнес призвала молодую монахиню к себе в келью.

— Ты ведь знаешь, — начала она, — что существует три вида сновидений. Есть somnium coeleste, или сон, навеянный небесами. Да только твои-то ветры веют совсем не оттуда.

Клэрис громко расхохоталась:

— Ваше преподобие, прикажите дать мне ревеня, чтобы очистить от скверны.

— Затем есть сновидение, возникающее под воздействием somnium naturale — естественного сна — и соков самого организма. А третий вид возникает при somnium animali, или угнетенном духе. Скажи, Клэрис, который из трех тебе привиделся?

Монахиня молча покачала головой.

— Сознаешь ли ты, что разум твой заполонен совами и обезьянами? — Клэрис безмолвствовала. — Тебе снится король Ричард?

— Да. Мне снятся проклятые.

Этот дерзкий ответ Агнес оставила без внимания.

— Еще бывает сон, который называют встречей. И что же, в таком случае, тебе является?

— Я — сестра дня и ночи. Сестра лесам. Они мне и являются.

— Ты лепечешь, как дитя.

— В таком случае мне надо спуститься во тьму под монастырем.

Преподобная Агнес быстро подошла к Клэрис и ударила ее по щеке. Обезьянка жалобно заверещала, залопотала, а настоятельницу стало вдруг неодолимо клонить в сон.

— Господи, молю Тебя, вразуми рабу Твою, подскажи верное решение. А ты пока ступай.

Той же ночью сестра Клэрис, поднявшись с постели, расплакалась так горько, будто кто-то невидимый бранил ее на все корки; казалось, некая неодолимая сила выталкивает монахиню из спальни и гонит в церковь, на клирос, несмотря на отчаянное сопротивление несчастной. Там она полуприлегла на сиденье и негромко заговорила. Вокруг собрались встревоженные черницы, прибежала врачевательница, а за нею и помощница преподобной Агнес. Наутро они передали настоятельнице слова Клэрис: «Водою пробудит он расточителя. Не минет и пяти годов, как грянет страшный голод, ибо потоп и непогода сметут плоды крестьянского труда. Так он меня предупредил. И не найдя на небе солнца, зато увидев головы двух монахов и деву у кормила власти, все умножайте на восемь. Тут и приидет смерть, и Дейви-землекоп в отчаянье умрет».

Всего за девять лет до этих событий в Англии свирепствовала чума, или «черная смерть». Не мудрено, что пророчество Клэрис настолько напугало слушательниц, что две монахини забились в рыданиях. Остальные, окаменев от ужаса, молча наблюдали, как Клэрис, задрав одной рукою рясу, другую на виду у всех сунула себе между ног.

— Первый дом воскресенья принадлежит Солнцу, а второй — Венере, — возвестила она и потеряла сознание. Ее отнесли в лазарет, где она провела целых шесть дней кряду.

Вся обитель пришла в волнение. Простершись пред высоким алтарем, настоятельница несколько часов безмолвно молилась. Ее подопечные собрались в здании капитула и там шепотом спрашивали друг друга, уж не грехи ли самой обители явились причиною видений и прорицаний. Слова «фантазия», «фантасмагория», «фантастический», «фантазмы» тихо шелестели вокруг, однако нашлись среди монахинь и такие, кто не исключал, что сестре Клэрис было подлинно божественное озарение и она изрекала настоящие пророчества.

Через два дня после событий на клиросе настоятельница решила вечером посоветоваться с монастырским исповедником, молодым бенедиктинцем по имени Джон Даклинг, знакомым с искусством врачевания; впрочем, по его собственным словам, он не чуждался и прочих искусств.

— Чтобы предотвратить безумие, можно вскрыть ее лобную вену, — предложил бенедиктинец.

— А не височные?

— Височные помогают только при мигренях. Главнейший желудочек мозга, извольте видеть, расположен здесь. — Он легонько постучал пальцем по своему лбу, гладкому, как у молодой монахини. — Тут, собственно, и гнездится воображение, оно порождает разные фантастические образы. Известно ли вам, что мозг, подобно полотну художника, белого цвета? Именно его белизна позволяет разуму и восприятию раскрашивать ее в разные цвета.

— А правда, что все вены берут свое начало в печени?

— Конечно. — Явно озадаченный, священник на миг смолк. — Но там, преподобная матушка, резать нельзя: слишком велик слой плоти. Слишком толст.

— В ее мозгу, Джон, мы вряд ли обнаружим много вещества, — улыбнулась Агнес.

— Разумеется. Перед кровопусканием дайте бедняжке поджаренного хлеба и вина. Вену вскрывайте позолоченным инструментом. Так принято. После кровопускания заверните ее с головы до ног в синее полотнище и проследите, чтобы и в постели, и вокруг все тоже было синего цвета. Пусть больная спит только на правом боку, а в ее ночном колпаке непременно должна быть дырка — для выхода испарений.

Не склоняя головы и не пряча рук в рукавах рясы, Даклинг расхаживал взад и вперед по келье настоятельницы.