До востребования, Париж - Алексей Тарханов Страница 3

#парижанки #парижскиелюди́

О парижанках написано много восторженных слов: «Утром по дороге на работу вы встретите ее – строгую, элегантную и провокативную. Вы узнаете ее по юбке и жакету из дорогой натуральной ткани классического кроя в строгую черно-белую клетку в сочетании с черной шелковой блузкой, как бы невзначай расстегнутой на одну пуговицу ниже, чем это принято».

Утром по дороге на работу я все оглядывался в надежде опознать по жакету. Тщетно! С утра затеялся дождик и подул холодный ветер, и парижанки вокруг, как сговорившись, надели резиновые сапоги, куртки и тулупчики, возможно, и вправду расстегнутые на одну пуговицу ниже, чем это принято.

Со временем я понял, что так восторженно парижанок описываем только мы, русские, убежденные в том, что за счастье родиться женщиной в Париже надо побороться.

Парижанки так не думают. Они с рождения парижанки, и, что бы они с собой ни делали, они не станут провинциалками. Если вы возьмете, например, книгу Инес де ля Фрессанж, которая так и называется – «La Parisienne» («Парижанка»), вы прочтете там совсем другое описание гардероба: «Стиль парижанки – это – почти – просто. Мужской пиджак, тренч, голубой свитер, жилетка, маленькое черное платье, джинсы и кожаная куртка. Далее – вопрос сочетания».

Итого семь вещей для всяческих сочетаний. Каждой хватит как минимум на год. Что парижанке после этого делать в магазинах?

Моя первая квартира была расположена на улице Камбон, шагах в двадцати от бывшей квартиры Коко Шанель, где теперь проживают вещи ее имени. Пересекает Камбон улица Сен-Оноре – настоящее ожерелье парижского люкса, на которое нанизана Вандомская площадь с ее ювелирами. Именно здесь, вероятно, парижанки должны роиться стаями, привлеченные ароматами парфюма и блеском драгоценностей.

Однажды я отправился в одну из славных ювелирных лавок по соседству. Не то чтобы мне с утра захотелось бриллиантов, но бывают в жизни мужчины такие даты и моменты, когда ювелирную лавку не объедешь даже на кривой козе.

Каково же было мое удивление, когда ни одной француженки – ни за прилавком, ни перед – в магазине не оказалось. Беседа шла исключительно на непонятном мне языке – и этот язык не был европейским. Девушки в любой момент готовы были перейти на английский. Но не на французский, для этого из подсобки позвали даму постарше, которая учила, наверно, язык еще в Пекинской разведшколе. Она согласилась со мной поговорить, хотя я явно не входил в список предпочтительных клиентов. Да, были у нас русские, сказала она, до сих пор заходят, но куда меньше, были арабы, но они исчезли. «А парижанки?» – взволновался я. «Парижанки? Как не быть – вот месяца два назад заглянула одна».

Продавщицы, щебетавшие между собой и с покупательницами, были красотками, я сразу вспомнил моего папу, воевавшего в Манчьжурии, который говорил мне, что нет женщин прекраснее китаянок. Они не стеснялись с каблуками и косметикой, и их черные шелковые блузки при малейшем движении как бы невзначай раскрывались на несколько пуговиц сразу. В этом они напомнили мне русских женщин, безошибочно узнаваемых на парижских тротуарах.

Хватит нам семи вещей? Да никогда! У нас свой козырь – мы вечно «а ля гер ком а ля гер» и даже в булочную оденемся как в оперу. В этом мы не парижанки – которые легко оденутся в оперу как в булочную. Ювелирные украшения – это для нас, часы – для нас, сумки с плетением монограмм – тоже для нас. Парижанки смотрят на нас с завистью и сомнением, вот они, новые варвары, пришельцы с Востока, которые покупают все, на чем написано «француженка». Они, конечно, видят в этом нашу слабость, которую надеются использовать, пока такая возможность сохраняется. На самом же деле в этом – наша сила.