В широком прокате - Katrin Sanna Страница 3

– И сколько ещё мы будем сидеть вот так, изолированные друг от друга? Я уже даже не спрашиваю о чём-то большем.

– Когда придёт время, вы вновь встретитесь. И, если будете хорошо себя вести, сможете свободно перемещаться по бункеру.

– Бункеру? – это слово меня напугало: от него веяло чем-то затхлым и беспросветным. Энрике поднялся и стал пятиться к выходу. – Нет, подождите, побудьте со мной ещё немного.

– Простите, Элизабет, я не могу.

Напоследок он обернулся и сказал:

– Спасибо, что вы намертво не вцепились в меня ногтями, как это сделала ваша подруга Дженнифер. Я приятно удивлён вашей невозмутимостью.

Он был неправ. На второй день нервы у Элизабет Грант сдали.

Весь первый день я была занята просмотром телевизора и изучением своей темницы, поэтому не слишком задумывалась о своём положении.

Мне удалось отыскать в шкафу, комоде, прикроватной тумбочке и ванной все вещи, которые находились в чемодане, когда я вылетела из Лондона. Кроме этого, Энрике, когда принёс обед, сказал, что если мне понадобится что-то ещё, стоит только попросить – и всё тут же принесут. Я потребовала принести телефон; парень хоть и оценил мой юмор, но просьбу, конечно же, не выполнил.

Обстановка в этом пристанище роскошью не блистала, но и жаловаться было не на что. Широкая кровать с жёстким матрацем, тумба со светильником на ней, гардероб во всю стену, кресло, повёрнутое в сторону небольшого телевизора, и комод, наверху которого стояло пару десятков книг. Некоторые из них – мои любимые (видимо, узнали о них из интервью), а некоторые я не читала. Все издания были на английском.

Устав сидеть и в отупении пялиться на стены и потолок, я решила включить телевизор. И первым делом наткнулась на новости. Сюжет был о продолжении поисков пропавшего самолёта. Если выпуск выходил в прямом эфире и дата и время соответствовали действительности, то в заточении мы находились чуть больше суток. Хотя местного времени я всё равно не знала, потому что понятия не имела, в какой части Земли мы находимся.

Предположение о захвате самолёта виделось тем, кто вёл наши поиски, наиболее вероятным. И поэтому цель нашего пребывания в этом месте, о которой сообщила Смит, моему разуму стала казаться ещё более бредовой и непостижимой. Кому могло прийти в голову выдумать такое?

Я постаралась отвлечься от подобных неразрешимых вопросов развлекательными передачами и клипами. И на некоторое время это действительно отключило мой мозг.

Через несколько часов Энрике в очередной раз заглянул ко мне, чтобы не дать умереть с голоду. Еда была вкусной, но кусок в горло не лез, так что я почти ничего не съела.

Захотелось почитать, и я взяла с полки «Мастера и Маргариту» Булгакова. Воспоминание о том, как Пол получил ушиб из-за Северина, внушило желание прочесть что-то русское. С этой книгой я была не знакома, и аннотация к ней заинтересовала.

На шестьдесят третьей странице начало клонить в сон, хоть роман и увлёк своей мистической атмосферой и дерзкой смесью юмора и философии. Я отложила чтение и уснула прямо так, в одежде.

Пробуждение было тревожным. Снилось, что я нахожусь в самолёте, и на борту нет никого, кроме меня. Лайнер терпит крушение, начинает разваливаться на части прямо в воздухе. Подо мной чернота, я падаю в эту бездну. И просыпаюсь.

Не имея понятия, сколько проспала, я вскочила с кровати и побежала включать телевизор, чтобы узнать время. Как будто от этого зависела моя жизнь. Часы на одном из британских каналов помогли понять, что во сне я провела часов пять.

И тут паника из кошмара об авиакатастрофе проникла в реальность.

Переключив канал, я увидела на экране лицо Джерри. Мой парень, едва сдерживая слёзы, говорил какому-то репортёру о том, что надежда ещё остаётся и что он молится о спасении жизней всех пассажиров. Я подлетела к экрану и прижалась лбом к кадру в том месте, где располагалось лицо моего любимого.

Наверное, до этого момента во мне жила странная уверенность, что всё это какое-то недоразумение. Вид Джерри разрушил эту иллюзию. Теперь отрицать то, что меня и несколько десятков человек похитил какой-то псих, не имело смысла.

Я представила, как родители и друзья не находят себе места из-за случившегося. Как отсутствие каких-либо вестей о моей судьбе доводит их до отчаяния. Я представила, сколько слёз они уже пролили. В то время как я за эти пару дней не проронила ни слезинки.

И тут воображаемую резьбу моей стойкости сорвало. Истерически рыдая, я колотила руками и ногами в дверь и стены, не чувствуя при этом боли. Разбрасывая в порыве злости всё, что попадалось на глаза, я кричала о том, как сильно ненавижу похитителей. Я орала во всю глотку, грозясь уничтожить всех, кто причастен к похищению, едва только сумею выбраться отсюда.

Над звукоизоляцией комнат постарались: сколько я ни голосила, из соседних помещений, в которых, как я полагала, были мои собратья по несчастью, не донеслось ни звука.

Наконец взрыв эмоций истощил меня. Измождённая, я лежала на полу, а в голове проносились картинки ближайшего будущего. Вот днями или даже неделями меня держат в этой комнате, не давая видеться с остальными пленниками. И я начинаю сходить с ума от одиночества, от просмотра зомбоящика, от чтения.

Состояние уныния вдруг сменилось чёткой решимостью бежать отсюда, как только появится возможность. Искать выход и не сдаваться! Нужно только внимательно наблюдать за всем и подмечать детали, которые могут пригодиться.

Сложнее всего было понять, зачем кому-то нужно это дикое похищение.

Опять появился Энрике. Он, скорее всего, видел изображение с камеры в моей комнате, и поэтому ничуть не удивился, когда узрел моё распластавшееся на полу тело. Мексиканец оставил поднос с едой на обычном месте и стал на колени рядом со мной.

– Лиз, вам нужно…

– Катись к чёртовой матери, – церемониться с ним больше желания не было. – Я не веду переговоры с террористами.

– Я не террорист. Никто из нас здесь не террорист, – он глубоко вздохнул и тихо проговорил: – Хотите совет? Расслабьтесь.

– Что?! – я поднялась и тоже села на колени напротив него.

– Нет, правда. Вас не бьют. Кормят вкусной едой. Вы можете спать, сколько захотите. Многие всё отдали бы, чтобы пожить так хотя бы какое-то время.

– Нас держат здесь против воли, а я должна расслабиться?!

– Не только вы лишены возможности уйти отсюда. Я в таком же положении. И Сандра Смит участвует в этом не совсем добровольно, она говорила абсолютную правду. Когда не можешь чего-то исправить, плыви по течению.

Его слова так сильно меня задели, что я сама не заметила, как влепила Энрике пощёчину. Осознав, что это было лишним, я бросила на него испуганный взгляд. Он на короткое мгновение посмотрел на меня и опустил глаза.

– Простите, – виновато пролепетала я.