Таня. Серия «Знакомые лица» - Татьяна Краснова Страница 29

— Ничем. Я была не готова. Я не смогла дописать продолжение. Надеюсь, они давно забыли. Я теперь для них другую книжку пишу.

В присутствии жизнерадостной Юли будущее виделось уже не таким сомнительным и плачевным, и Таня показала увесистую папку с бумагами.

— Ну и отлично. Сиди в своем скворечнике да пописывай, — подбодрила подруга. — Небось это проще, чем викторианский роман. Оставь их писульки как есть, они только рады будут. Знаю я этих стариканов из НИИ. Слушай, — она внимательно всмотрелась в Таню, — а чего это ради ты с дерева слезла? Деньги, что ли, на дороге искать?

Таня кинулась защищаться:

— Ты сама сказала, что если не родительские, то другое дело!

— Ладно-ладно. О чем тут говорить, ты напиши кирпич сначала, — заявила Юля не без оснований. Взглянула на часы: — Опять у меня урок через три минуты! А к тебе как ни загляну на утренней пробежке — одна Моська носится. Эх, надо нам пересечься как-нибудь без спешки! Вкусно поесть, поболтать как следует, расслабиться. В кинишко, что ли, сходить.

В прекрасном и яростном мире

— ДЕВЧОНКИ, пошли в кино, — прохрипел опухший косматый бомж, нависая над столиком.

Таня и Юля вскочили. Юля успела схватить свой стакан с клубничным коктейлем. Бомж заковылял к выходу, унося Танин напиток.

— Как только он сюда пробрался! — возмутилась Катя. Она появилась на веранде «Трех пескарей» с обедом на подносе — и тут же сориентировалась: — Ага, всё понятно. Это ты подстроил, признавайся!

Ее брат стоял поодаль в скульптурной позе гипсового спортсмена из парка, и тоже с ракеткой. Скульптура ожила и просияла улыбкой:

— Конечно я. Смотрю — бомж ошивается. Говорю: пригласишь девчонок в кино — дам банку пива. И показал банку пива. Он и пригласил.

Алекс так представил эту сценку, что нельзя было не засмеяться. Не подействовало только на Катю.

— Ты напугал девочек, помешал им обедать, — отчитывала она. — Глупые шутки! А еще донжуан! Таня чуть в обморок не упала. И без десерта осталась!

Таня пыталась протестовать против обморока, Алекс клятвенно уверял, что сейчас принесет новый десерт, Юля с любопытством взирала на Таниных коллег, Таня, спохватившись, начала их представлять — но Катин брат уже исчез в кафе. Скоро он вернулся с полным подносом, и они заняли столик на четверых.

Алекс продолжал их развлекать. Он заскочил сюда со спортплощадки института, в котором когда-то учился, а теперь по привычке ходит играть в теннис, поэтому студенческие байки перемежались со спортивными.

Брат и сестра Перехватовы составляли забавную пару, вроде Арлекина и Пьеро: серьезная Катя нейтрализовала шуточки Алекса, но он тут же ее затмевал — полностью и без малейших усилий. Даже если бы звук его голоса вдруг отключили, было бы достаточно одной мимики.

— Вот вы где! Не видели, новое граффити сегодня появлялось?

На веранду взбежала Кира Караваева — пунцовые щеки, летящая прядь.

— Конечно. В парке, на трансформаторной будке — панорама набережной, — отвечал Алексей. — Классная панорама. А что?

— А то! А я прошляпила, — Кира вздохнула горестно и даже со всхлипом. — Закрасили уже. А может, вы кто-нибудь сфоткали?

— Нет, я только глянул на бегу.

— Садись, съешь чего-нибудь или выпей, — участливо предложила Катя.

— Думаешь, поможет?

— Обязательно. Алеш, придвинь столик.

— Подвела! Оставила без фоторепортажа! А моя была очередь отслеживать! А мы до сих пор ни одной картинки не пропустили! — продолжала каяться Кира.

— Да добудем мы эту фотку. Может, кто из знакомых выручит, — утешал и Алекс.

— У меня есть, я щелкнула утром, — подала голос Таня, долго выбиравшая момент, когда будет уместно его подать — так, чтобы привлечь к себе не слишком много внимания. Трансформаторная будка была одним из ее постоянных объектов для рекламных листков.

«Не слишком» не получилось — все вопили «ура» и с обычным ажиотажем разглядывали снимки. Обед превращался в планерку.

Звонко булькнул телефон. Таня схватилась за карман, хотя ее связь с миром по-прежнему была отключена — сигнал был такой же точно, какой она ставила на эсэмэски. Но сообщение пришло Кате, и та вмиг утратила свою уравновешенность.

— Народ, есть крутой «кубик»! Текст эксперта прилетел, об уличном искусстве. Заделаем заголовок типа «Кто вы, мистер Бэнкси?».

— А кто он — мистер Бэнкси? — тут же переспросила Кира.

— Вообще это мировая знаменитость, неуловимый художник стрит-арта. Умудряется уже пятнадцать лет сохранять свою анонимность. Его ни разу не поймали, никто не знает ни как его на самом деле зовут, ни как он выглядит. Вот — читай, развеивай невежество. А кто наш собственный местный бэнкси — я не знаю, так же как и вы.

— Давайте объявим конкурс: тому, кто раскроет инкогнито — торт, — ввернул Алекс. — Для себя хотя бы, чтобы не подставлять малевальщика. Вы ж журналюги — должны всё знать.

— Объявите лучше конкурс на фото новых граффити, — посоветовала Юля, — если опять ушами прохлопаете — читатели подстрахуют.

Кира одобряла эту идею энергичнее всех.

ПРОЕЗЖАВШАЯ мимо Голубева высунулась в окошко желтого пежо и пожелала своей команде приятного аппетита.

— А вы обедали? — окликнул ее Алекс.

Оказалось, что нет.

— Так присоединяйтесь.

И притащил еще один стул.

— Юль, извини, мы собирались посидеть, поболтать, — тихо проговорила Таня.

— Да ладно, они такие прикольные, — откликнулась подруга. — Мы хотели в кино — так вот оно, бесплатное. Теперь понятно, почему ты слезла с дерева. А этот Алекс — для тебя старается?

— Нет, он всегда такой, — покраснела Таня. — Тебе показалось.

— Не нравится, что ли? — пожала плечами Юля. — А по-моему, он то что надо.

Таня не сразу разобрала в общем гвалте, что к ней обращается Голубева, и та дважды повторила свой вопрос, как продвигается книга. Таня покраснела еще больше и уже готова была признаться, что никак, но исправилась:

— Понемногу. — И тут же себя одернула: «Я слишком тихо говорю».

Голубева напомнила о сроках, Кира предположила:

— Может, у Тани роман, а вы ее поторапливаете.

Таня отрицательно затрясла головой, все захохотали, Кира возмутилась:

— Чего ржете? Я имела в виду, что Таня, может, роман писать приехала! А тут мы! И она нас спасает в ущерб своему творчеству! А вы чего подумали?

— Чего ты ляпнула, то и подумали, — сказала Катя. — Кстати, наш папа уверен, что литература закончилась на классике, потому что классика всё сказала. Можно не продолжать. Таня, ты с ним еще не встречалась? Так не обращай внимания, если он что-то этакое завернет.