Что случилось с Гарольдом Смитом? - Бен Стайнер Страница 29

Не знаю, что скажут другие, но я не хотел бы столкнуться с собой в темном переулке.

Следующий шаг. Надо разыскать панкушку.

Я уже взял на заметку, что панки в основном тусуются возле памятника в центре города. Туда я и собирался отправиться.

Что и сделал. Везуха поперла сразу, потому что на остановке 95-го автобуса я увидел трех панков.

И я подумал. Они и я – теперь мы свои. Мне нравятся эти парни. Я шел к остановке и думал, следует ли подать какой-то знак. Может, поприветствовать их? Но как? Старые друзья-соратники? А может, не нужно, потому что наша связь так крепка, что слов не надо? Просто кивнуть или подмигнуть, и этого достаточно?

И я решил: Винс, будь спокоен. Поразвязнее. И ничего не говори.

Я подошел к остановке. И прислонился к стене.

Я видел, как они окинули меня взглядом. Их, как я уже говорил, было трое. Один парень был высокий, жилистый, черноволосый, в клетчатых штанах. Как я позднее узнал, его звали Брайан Фишер по кличке Тошниловка. Второй парень был покороче, такой плотно сбитый пацан в футболке с надписью «Анархия». Алан Станилэнд по кличке Роззер. Третий был рыжий, с густой кудрявой шевелюрой, в футболке, на которой красной краской набрызгана надпись «Козел!». ПачкаЧаю. У него такая кличка была. Я так и не узнал, почему.

Ну и, стоят эти трое – Тошниловка, Роззер и ПачкаЧаю. Я чувствую, что они смотрят на меня. Один отхаркивается, набрав полный рот мокроты. Поворачиваюсь и вижу, что это Тошниловка. На его лице все написано: мол, ну что, новенький, может, ты и косишь под панка, но посмотрим, из какого ты сделан теста. Тошниловка кидает взгляд на своих приятелей, и это похоже на телепатию, потому что они понимают и тоже начинают отхаркиваться.

Тошниловка смотрит на меня, а потом подходит к тротуару и ка-ак плюнет.

Неплохой плевок – улетает за шесть футов от тротуара. Теперь очередь Роззера и ПачкиЧаю. Роззер оказывается полный слабак, а вот ПачкаЧаю переплевывает Тошниловку на целый фут, попав ровнехонько в разделительную белую полосу посреди дороги.

А потом все трое оборачиваются ко мне. Мол, твоя очередь.

Вы не представляете, как мне повезло.

Может, я и не самый умный и не самый красавец на свете и, в отличие от остального населения земного шара, не умею быстро

бегать/прыгать/думать

или красиво

петь/рисовать/сочинять стихи/играть в футбол/ дудеть в кларнет/список можно продолжить, – но одно я знал наверняка. Кое в чем я все же мог переплюнуть 99,9 процента человечества. Мои предки не наделили меня ничем особенным, но один врожденный талант у меня все-таки был.

По части плевков я просто гений.

Что было очень кстати.

Ну и. Я отхаркиваюсь, делаю шаг вперед и грациозно отправляю плевок – легендарный плевок, всем плевкам плевок – и он взмывает в воздух и гордо пролетает над плевками моих соперников, полет продолжается, пока наконец – шлеп! – мое произведение не приземляется посреди дороги на пустую банку из-под колы. В самое яблочко, словно так и было задумано.

Браво, Винс.

Тошниловка вытаскивает пачку сигарет, угощает своих друзей, предлагает мне. Я беру сигаретку.

– Ага, – говорю я.

Я свой.

Пока хватит разговоров. Будем действовать постепенно. Закрепим наше знакомство, выкурив по сигаретке.

Ну что ж, пока все идет хорошо. Зная, как мне вообще везет по жизни, – слишком хорошо. Мне повезло, но такого не бывает. Сейчас наверняка произойдет что-нибудь такое, что я сяду в лужу, замажусь по уши.

Не преувеличивай.

А я и не преувеличиваю. Я реалист. То, что случится, должно случиться.

Ну и. Точно по сигналу…

Черт.

Все произошло очень быстро. Сначала я услышал за спиной, отдаленно, неотчетливо – потому что далеко, – но оно неумолимо приближалось. Женский голос, причем не какой-то там незнакомый, напротив, очень даже знакомый: он приговаривал речитативом, тупо, вроде мантры, – слова, лишенные всякого смысла. И на фоне этого голоса – отрывистое сопрано: гав, гав.

О нет, только не это.

Прошу тебя, Господи, хоть я никогда в тебя не верил, но готов усомниться: прошу тебя, Господи, сделай, чтоб это не было Так.

Я оборачиваюсь и вижу. Черт.

Ну точно.

СМОТРИ. УБИ, ВОН АВТОБУСНАЯ ОСТАНОВКА. ТЕБЕ НЕ ХОЛОДНО? СОВСЕМ ЛЕГКИЙ ВЕТЕРОК, НУ ДА ЛАДНО, ПОЧТИ ПРИШЛИ, СЕЙЧАС В АВТОБУС СЯДЕМ. ЗАК, ТИХО!

Тетушка Мэдж, Уби и Зак. Приближаются к автобусной остановке.

Кошмар. Как мне отвязаться от них, что сказать? Спешу к зубному? На похороны? Куда угодно, только беги, Винс, беги.

НУ ВОТ, УБИ, СЕЙЧАС МЫ С ТОБОЙ ПЕРЕЙДЕМ ДОРОГУ. ЗАК, ТИХО! ОСТАНОВКА НА ТОЙ СТОРОНЕ, КОТИК. ЗАК, ТИХО!

И тут – спасение. Сам Господь Бог, к которому я обратился за дружеской поддержкой, проявляет подозрительное великодушие, каковым он знаменит, прощает меня за упрямство и неверие и посылает с небес спасение. В виде 95-го автобуса.

УБИ! АВТОБУС! ДЕВЯНОСТО ПЯТЫЙ! ЭТО НАШ! ЗАК, ЗАК, ТИХО, АХ ТЫ СОСИСКА СМОРЩЕННАЯ!

Черт. Мэдж увидела автобус. Она спешит. Она мчится!

И тут в игру вступает – да благословенны будут его всеведущие х/б носочки, – Господь наш всемогущий. Он сделал так, что собака начала мочиться!

Вся компания задерживается на той стороне улицы. Драгоценные секунды.

Автобус. Черт. Он остановился на красный свет. Это испытание, Винс. Не теряй веры.

Мэдж и K° замерли у перехода. Собака перестала мочиться. Компания двинулась в путь. Нет, снова остановились. Снова собака. Она… Ага! Хвала Господу! Наверное, первый и последний раз в своей жизни я радовался тому, что собака сделала кучу на тротуаре.

Зеленый свет. Автобус приближается. Вот оно, спасение. Сейчас я уеду.

И только я подумал, отлично, Господи, ты подсобил мне в трудную минуту, ты классный мужик, с меня причитается, как…

НАТУРА: УЛИЦА – ДЕНЬ

Автобус проносится мимо. Он едет В ПАРК.

Панки приветствуют кондукторшу, вскидывая два пальца – знак победы. КОНДУКТОРША улыбается и посылает парням ВОЗДУШНЫЙ ПОЦЕЛУЙ. Винс в отчаянии.

Остается только ждать. И надеяться. Я слышу, как инвалидная коляска Уби со скрипом останавливается за моей спиной. И слышу этот голос.

НУ ВОТ, УБИ. ПОХОЖЕ, ЭТОТ АВТОБУС ЕХАЛ В ПАРК. ДАЖЕ ТАБЛИЧКУ НЕ ВЫСТАВИЛ. БУДЕМ ЖДАТЬ СЛЕДУЮЩЕГО. ЗАК, ТИХО! ПОТЕРПИ ЕЩЕ МИНУТКУ, ДАЙ ПОПРАВЛЮ ПЛЕДИК. ТЕБЕ НЕ ХОЛОДНО?

Панки переглядываются с ухмылкой.

Наверное, думая про себя: это что еще такое?