Там, где меняют законы - Юлия Латынина Страница 29

* * *

В Чернореченск Денис вернулся к пяти вечера. Город был тих и пустынен, и пожелтевшие липы тревожно шелестели вдоль улиц в ожидании дождя. На крыльце городского УВД докуривал сигарету замначальника — Петраков. От Петракова по-прежнему пахло водкой, но не смертельно.

— Привет, — сказал Денис, вылезая из машины.

— А, спаситель мэра от верной смерти! Как жизнь?

— Да какое от смерти, надавали бы ему по шее и все. Закурить найдется?

Петраков протянул ему пачку «Явы».

Некоторое время они курили молча, вдыхая свежеющий перед грозой воздух, а потом Черяга спросил:

— «Беху»-то не нашли, из которой пикет обругали?

— Нет.

— Слушай, быть такого не может. Я сегодня ездил в Ахтарск, так там на каждый километр по гаишнику в засаде. Чует мое сердце, что такая сердитая «Беха» без превышения скорости идти не могла, а потому недреманное око гаишника либо остановило ее, либо засекло.

— А черт его знает. Может, и засекли. Может, сейчас этот гаишник сидит на своей информации и думает, как бы ее поденежнее обернуть.

— Так вы ее хоть искали?

Петраков сплюнул.

— И без нее дел хватает. Вон, за шахтерами глаз да глаз. Недавно к ним бомж какой-то забрел, есть просил и власть ругал, а тут корреспондент, как на грех, этого бомжа снимать начал: мол, вот как плохо шахтеры зовут. А бомж, что характерно, хоть и голодный, но пьяный, и вши между пальцев ползают. Шахтеры как подхватились: «Провокация! Провокация!» В том смысле, что им этого бомжа нарочно подкинули, чтобы потом снять и показать — что за отребье шахтеры.

— И что с бомжом было?

— Да чуть насмерть не забили, хорошо, мы его оттащить успели. А то потом бы тоже провокация была: «Агенты спецслужб в наших рядах забили бомжа».

Тут где-то в глубине зазвонил телефон, и вскоре донесся звонкий голос дежурного:

— Вас, Иван Петрович! Головатый!

Петраков с Черягой вошли внутрь. Петраков немного поговорил по телефону в дежурке, бросил трубку и раздраженно сказал:

— Только этих мне еще не хватало!

— А что такое?

— Да банк! У них двести метров телефонного кабеля помылили, так мало того, что сами бегают как муравьи, еще и нас на уши поставили: проверить все точки, где цветные металлы берут.

— Проверили?

— Проверить-то проверили, но пока ничего не нашли. Тоже мне, нашли беду!

— А у них ничего, кроме кабеля, не поперли? — спросил Черяга.

— Совесть у них поперли вместе с кабелем.

— Я слышал, что у них с этим кабелем сигнализация отключилась. Может, они думают, что кабель украли для отвода глаз, а на самом деле хотели отключить сигнализацию?

— Если у них чего и украли, об этом они не говорили, — сказал Петраков.

В коридоре УВД пахло плохим табаком и свежим дезинфектантом, и по давно не беленому потолку ползла трещина.

— На дело брата можно посмотреть? — спросил Черяга.

— А?

— Ну, когда он ларек наехал, вы же дело завели.

— Тришкин! — закричал Петраков во весь голос. Из кабинета в конце коридора высунулась вихрастая голова.

— Ась, Петрович? — сказала голова.

— Тришкин, возьми человека и покажи ему дело Чижа. И вообще чего попросит, то и покажи. Он у нас теперь спаситель мэра. И это — сходи в киоск, пузырек возьми.

— Пьешь ты много, — сказал Черяга.

— Не т-твое дело, — ответил Петраков.

— А начальник твой не пьет.

— Начальник у меня сволочь с толстой шкурой, — отозвался мент, — потому и не пьет.

— А ты?

— А я сволочь с т-тонкой шкурой, — пробормотал Петраков.

Бутылку из близлежащего киоска доставил не Тришкин, а сам хозяин киоска, причем в четырех экземплярах. Разумеется, забесплатно.

* * *

Дело Черяги Вадима Федоровича, 1977 года рождения, открывалось заявлением, написанным мелким женским почерком на вырванном из тетрадки листке.

В заявлении рассказывалось, что трое молодых людей, неизвестных автору, вломились к ней в палатку и, учинив там разгром, требовали денег. Сумма получалась для провинциальной торговки нехилая — двадцать тонн баксов. Когда же денег не было получено, у заявительницы Кирохиной пропала маленькая дочка, а троица громил позвонила ей еще раз и предупредила, что если через два дня вся сумма целиком не будет выплачена, то и дочку она получит по частям.

Заявительница Кирохина всплакнула и поехала в областной центр искать управу на крокодилов; управа нашлась в лице РУБОПа. РУБОП выдал ей деньги, на котором ультрафиолетом было начертано: «вымогатели», и, когда добрый молодец Вадим Черяга явился в магазинчик за деньгами, РУБОП положил его на пол с причитающейся случаю бранью, автоматами и пинками по почкам. После чего Вадим Черяга по кличке Чиж немедленно раскололся на предмет местонахождения девочки и остальных двух злоумышенников; злоумышенников повязали, девочку, целую и невредимую, вернули рыдающей от счастья родительнице. Все трое оглоедов оказались охранниками «Чернореченсксоцбанка».

Засим взятые с поличным оглоеды начали давать показания. Вадим Черяга показал, что двадцать тысяч — это кредит, который заявительница должна «Чернореченсксоцбанку», и что эти деньги велел им собрать начальник отдела безопасности г-н Головатый, и что когда он сказали Головатому, что бабок нема, тот отозвался: «Нема, так с вас взыщем».

РУБОП нанес визит господину Головатому, начальнику службы безопасности банка, и председателю правления Лагину. Лагин и Головатый в один голос сказали, что никакого такого кредита не выдавали и никаких таких слов тем более не произносили. Господин Головатый тут же предъявил рубоповцамприказ об увольнении трех сотрудников: Черяги Вадима, Черяковского Николая и Ряшкина Антона, и мечтательно сказал: «Ах, если бы эта сволочь попалась мне в руки…» Областной газете, которая со слов рубоповцев облаяла «Чернореченсксоцбанк», этакими методами добивающийся погашения ссуд, пригрозили иском, и газета взяла свои слова обратно и разразилась полутораполосной статьей во славу «Чернореченсксоцбанка».

Черяковский Николай и Ряшкин Антон заявили, что ничего такого о ссуде не слыхали, и что все их действия были чистой воды самодеятельностью; Вадим Черяга взял свои показания обратно.

Всем троим светила зона за бандитизм и вымогательство, но тут с делом начали происходить вовсе уж загадочные вещи. Дело передали из области в городской УВД; злоумышленники две недели сидели без допросов в городском СИЗО, а потом начали показывать нечто уж совсем научно-фантастическое: насчет, мол, того, что никакого вымогательства не было, а была любовная связь между г-ном Черягой и заявительницей, каковая заявительница после очередной ссоры и устроила любовнику подлянку в виде засады РУБОПа. Деньги-де у нее никто не вымогал, а она сама вызвалась дать их Вадиму в качестве ссуды. Что же девочки, — то девочку, видите ли, друзья Вадима отвезли отдохнуть на дачу. Заботливые такие друзья попались.