Доброе утро - Диана Петерфройнд Страница 29

В гримерке я Майка уже не застала — ушел. Ни на кухне, ни в мужском туалете его тоже не было. Я проверяла. Не появлялся он ни на других этажах, ни в архиве, ни даже в баре «Элейнс», чтобы пропустить с утра стаканчик. Я отыскала его в будке чистильщика обуви неподалеку от нашего здания.

При виде меня он изобразил на лице такую бесхитростность — прямо для пособия по актерскому мастерству. Я бы с радостью его придушила, но мне не хотелось это делать при свидетелях.

— Чем могу быть полезен?

Я накинулась на него без всяких предисловий:

— Ты обещал поддерживать шутливую беседу!

— Нет! — Он протестующее поднял палец. — Это ты сказала, что я буду поддерживать шутливую беседу.

— Но ведь ты согласился! Я точно помню, как ты сказал, что будешь поддерживать в эфире шутливую беседу.

— Я обещал говорить о новостях, — поправил он меня. — Я и говорил.

— И больше ни о чем ни слова!

— Я сказал, что готов вести новостную передачу. Это прописано у меня в договоре. Это я и собираюсь делать.

И этот человек требует себе манго!

— Майк, — сказала я, — сам подумай, ты же не можешь выходить в эфир только затем, чтобы односложно отвечать на реплики Колин и рассказывать о природных катаклизмах.

— Ты уверена, фанатка? А мне почему-то кажется, что только так я и могу выходить в эфир.

— Колин пришлось тянуть одной всю передачу, — попыталась я воззвать к его тщеславию. — Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы среди журналистов пополз слух, будто ты на подпевке у Колин Пек?

Мне на секунду показалось, что он готов прислушаться к моим словам. Но он только безмятежно улыбнулся.

— А мне кажется, на моей репутации можно было поставить крест уже в ту самую минуту когда ты притащила меня в свою пошлейшую передачку. Что скажешь?

Я держала себя в руках.

— Ну ладно, — продолжил он. — Здесь-то ты что делаешь? Тебе сейчас лучше сидеть в кабинете и ждать звонка от Джимми Картера. Ну, ты понимаешь, от Джимми Картера, который «подозревается в изнасилованиях».

Он показал руками кавычки. Руки у меня сами собой сжались в кулаки.

— А теперь уходи! Я занят! — Он махнул рукой на прощанье и углубился в чтение новостей с мобильника.

Чистильщик обуви с сочувствием на меня посмотрел.

Я со всех ног бросилась вон, глотая слезы.

* * *

Я даже не помню, как прошел остаток дня. Разговор с помощниками Джимми Картера оказался не таким уж тяжелым. Сами они, понятное дело, передачу не видели, и просто реагировали на поднявшуюся шумиху. Был еще ролик на ютьюбе — я попросила юристов сделать так, чтобы его как можно скорее удалили. Юристы сказали, что такая мера носит временный характер и что лучшим выходом из положения будет связаться с редакторами вечерних ток-шоу и попросить их как-то обыграть ситуацию, чтобы разрядить атмосферу. Гораздо тяжелее оказалось отвечать на звонки пожилых зрителей, которые были буквально шокированы при виде того, как в нашей программе незаслуженно поливают грязью тридцать девятого президента страны. Мы разместили опровержение на сайте канала и обещали показать еще одно в завтрашнем эфире.

Я устроила общее собрание и строго-настрого велела всем обращать особое внимание на титры.

Ленни предложил взять вину за этот проступок на себя и уволиться. Я ответила, что если он уволится, у меня будет нервный срыв, и попросила принести мне кофе с бурбоном.

К тому времени Колин уже ушла. Если честно, мне даже легче стало. Я не знала, как смотреть ей в глаза — ведь она удивительно точно предсказала результат моего разговора с Майком.

У меня больше не было рычагов давления на эту «звезду эфира». Моя последняя отчаянная попытка спасти передачу обернулась крахом. Навряд ли теперь удастся избежать ее закрытия. Может, правы оказались скептики? Может, я и впрямь не гожусь на эту работу? Может, как и предсказывала Колин, у меня в самом деле ничего не выйдет? Может, на моей прежней работе проявили дальновидность, когда сделали ставку на блистательного Чипа, а не на неудачницу меня? Все это время я думала, что если мне дадут возможность усердно работать, я всем покажу, на что способна, и мне нужен лишь шанс, а дальше все получится.

Вот я и показала. Молодец. Передача получилась отвратная, к тому же в ней я ухитрилась назвать насильником бывшего президента.

Я отпустила всех пораньше, а сама сидела в кабинете и ждала звонка от Джерри. Мне не терпелось услышать, что он обо всем этом скажет. Может, скажет, что если бы я озаботилась получением специального образования, то справляться с такой элементарной штукой, как подписи под кадром, меня бы научили. А может, скажет, что если уж человек берется за роль продюсера, он должен уметь руководить коллективом. А может, со злорадством напомнит, что предупреждал: не стоит брать Майка Помероя в ведущие.

А может, он сэкономит слова, и просто коротко и любезно скажет: вы уволены.

Но Джерри все не звонил. Я сидела и смотрела на телефон, ожидая звонка, будто повестки в суд. Почему он все-таки не звонит? В смысле, я не удивилась бы его звонку, если бы передача прошла успешно. В конце концов, я ведь только что вывела Майка Помероя в эфир утренней программы.

А может, Джерри ее проспал? Но даже если так, он наверняка в курсе. Если юристы канала знали о казусе с Картером, то Джерри не мог об этом не знать. Не так ли?

Промучившись еще с полчаса, я поняла, что ничего не добьюсь, тупо сидя в ожидании казни. И тогда я взяла телефон и набрала рабочий номер Джерри.