Черти - Илья Масодов Страница 29

Первый разговор у них случился в подсолнухах.

— Ты меня старше и потому знаешь больше, — сразу определила Варвара, усевшись на колени и сложив руки на натянутом подоле. — Зато я — сильная. Я в колокольню ударила — она упала.

— Ты, наверное, слова такие знаешь, — предположила Клава, взявшись расплести и снова сплести ей косу.

— Слова? — удивилась Варвара. — Зачем же слова? Не надо никаких слов. Вот, гляди.

Она вытянула руки перед собой и подняла их немного вверх, туда, где солнце пробивалось сквозь розовые утренние облака. Варвара скривила пальцы и застыла в неподвижности.

— Ну и что? — не поняла Клава. А потом она увидела, что солнечный свет глохнет, исчезая в облаках. Солнце ползло обратно. Клава выпустила из рук косу Варвары и заворожено уставилась на восток. Солнце ползло обратно. Это было так страшно, что сердце Клавы заколотилось и ей трудно стало дышать. Облака темнели, а небо все больше холодело, наливаясь вечерней синевой. Свет уходил вниз. Клаве показалось, что если Варвара сейчас завалит солнце за полевые холмы, оно никогда уже больше не встанет.

— Хватит, — прошептала Клава и перекрестилась. — Слышишь, хватит! — крикнула она, дернув Варвару за плечи. Та опустила руки и раскрыла сжатые пальцы.

— Сделай как было! — потребовала от нее Клава.

— Да не бойся, глупая, — по-деревенски, с привизгом расхохоталась Варвара, обернувшись и глядя на Клаву снизу вверх. — Встанет твое солнышко. Не трогать, так и встанет.

Клава посмотрела вокруг. Головы подсолнухов уже наклонились книзу, полагая, что наступает ночь.

— Ты не делай так, пожалуйста, — тихо сказала она. — Без солнца все цветы повянут.

— Вот как? — перестала смеяться Варвара. — А хоть бы их и повяли, что тебе?

— Я не хочу, — капризно сказала Клава. — Я люблю, чтобы были цветы.

— Ну хорошо, — нежно согласилась Варвара. — Ласковая какая, все то ты любишь. И солнце, пусть себе светит. Хотя чего оно прямо в глаза лезет? — лукаво добавила она.

— А ты отвернись.

— Ай мне лень? — игриво отстаивала Варвара свое равноправие с солнцем.

Увидев, как она улыбается, Клава тоже улыбнулась. Ей стало так легко и вольно.

— А вот смотри, чего я могу, — крикнула она, подпрыгнула на месте, и ее сразу потянуло в воздух.

— Ох! — восхищенно разинула рот Варвара. — Летать!

Клава поднялась выше подсолнухов и пронеслась над ними, шелестя по макушкам пальцами ног. Она сделала небольшой круг и вернулась к вставшей посреди стеблей Варваре. Та казалась даже с небольшой высоты совсем маленькой, как матрешка. Клава плавно опустилась перед ней, чтобы не толкнуть, обняла и поцеловала в то место, где уходили со лба в косу Варварины светлые волосы.

— Я летать не могу, — с теплым дыханием призналась ей Варвара. — Я высоты боюсь.

— Ты все равно такая удивительная, — прошептала Клава. — Смотрю на тебя и поверить не могу, что ты на самом деле есть.

— А, это ничего, — рассудила Варвара. — Привыкнешь.

Она задумалась, невидяще глядя Клаве в шею.

— Послушай, а ты одна пришла?

— Со мной еще Петька был, — вздохнула Клава. — Но его дядя Терентий из винтовки застрелил насмерть.

— Петька? А какой он был, Петька? — заинтересовалась Варвара.

— Голова у него, правда, была собачья, — стала вспоминать Клава. — Свою ему саблей срубили. Но он был верный, он меня защищал.

— А где он теперь?

— Там, в лопухах лежать остался. Мне на него идти глядеть страшно было, и я не пошла.

— Пошли теперь, — коротко собралась Варвара. — А то еще дураки из него пугало сделают.

— А Петьку оживить можно? — с надеждой спросила Клава.

— Нечего его оживлять, — отрезала Варвара. — Он и так живой.

Второй разговор случился у них на дороге.

Варвара, видевшая за версту, издали заприметила пылящего всадника.

— Красный скачет, — сказала она, остановившись и заслонив лицо рукою от поднявшегося-таки во всю силу солнца. Все, что ни делала Варвара, старалась делать она по-взрослому, обстоятельно и серьезно, чем постоянно смешила Клаву, потому что сама Варвара была маленькая.