Манька-принцесса (сборник) - Мария Садловска Страница 28

Первым стремлением Стаськи было убежать, памятуя, в каком она виде, но потом, вздохнув, решила, что теперь уже все равно, и невпопад глухим голосом сказала:

– Здравствуйте!

Андрей с любопытством глядел на девушку, осознав неловкость ситуации, решил объясниться:

– Здесь такой гвалт стоял! И почему-то Степка-гвардейчик прогарцевал галопом по дороге… Я подумал, надо кому-то помочь. А ты почему плачешь, Стасю?

Стаська подняла на него глаза. Она уже не плакала, а думала, как бы так подняться, чтобы Андрей не увидел мятый подол ее юбки, в который она сморкалась. Услышав разговор, вышла воинственно настроенная баба Клава, думая, что вернулся Степка-гвардейчик. Увидев Андрея, старуха расплылась в улыбке:

– А вот такому гостю мы рады! Жалко, нету рюмочки поднести!

Стаська, пользуясь моментом, живо поднялась и бочком шмыгнула в дом, где переоделась и причесала волосы, а затем вернулась обратно. Баба Клава изливала жалобы, радуясь благодарному слушателю:

– Мы бедно живем. Моя Таська – сирота. На птицеферме, где она выхаживает маленьких цыплят, платять мало. А я уже старая – хто хочет, тот и обидит… Но зато какого хлеба моя Тася сегодня напекла! Хозяйским дочкам такого никогда не спечь!

В это время подошла Стаська. Ее щеки покраснели от стыда – она слышала весь разговор. Зачем бабця так унижается перед этим задавакой? Кто он для них? Пусть идет к своей крале, уже и так задержался! Баба Клава продолжала:

– Скажу тебе, сынок, по секрету: Тася думала, что сегодня придет жених свататься… Кто-то ей такое нагадал. Мне Павлинка шепнула. Она поэтому и хлеба напекла. А вместо жениха дурачок пришел! Вот она, бедная, и плачет.

Стаська решительно обняла бабу Клаву за плечи, стараясь направить ее к двери, одновременно говоря Андрею:

– Не слушайте вы бабцю. Никто нас не обижает!

Потом после паузы с горечью добавила:

– Кому мы нужны?

Вот эту ее фразу «Кому мы нужны?» Андрей будет помнить всю жизнь. Из-за этих слов, сказанных с такой безысходностью, он вдруг осознал, что Стаська нужна ему, Андрею. Годы спустя он не мог понять, почему так случилось.

А тогда Стаська, извиняясь, деликатно напомнила, что ему пора идти, а за сочувствие, конечно, спасибо!

Андрей не спеша достал сигареты, закурил, сел на скамейку, где до того сидела Стаська, и спокойно ответил:

– А я никуда не спешу, сегодня же выходной день.

В это время вышла баба Клава и, держа в руке полуслепого цыпленка, неизвестно к кому обратилась:

– Вот это все наше богатство. Заведующая птицефермой списывает искалеченных цыплят в отход, а моя Таська их подбирает да домой приносит, а потом кормит с пипетки, выхаживает.

И уже обращаясь к Стаське, продолжила:

– Делай ему что-нибудь, он пищит – мочи нет, наверное, замерз!

Стаська обеспокоенно взяла цыпленка на ладонь, поднесла к губам и стала на него дышать, забыв обо всем, кроме этого заваливающегося на бок цыпленка. Андрей глядел на Стаську во все глаза. Потом вдруг представил практичную Люську Ступакову с цыпленком в руке. Ему стало смешно, и он, не выдержав, хохотнул. Стаська вздрогнула, приняв смех Андрея за издевательство, и дрожащим от обиды голосом выговорила:

– Нечего насмехаться! Идите себе, куда шли!

Андрей опешил, если не сказать – запаниковал. Ему не хотелось уходить, а как успокоить Стаську – не знал, и он, как в омут головой, выдал:

– А я к тебе шел! Бабця мне сказала, что ты жениха ждала. Вот я и пришел!

Андрей чувствовал, что его несет в опасную сторону, но остановиться не мог. А потом на него нашло какое-то разухабистое настроение, и он продолжал:

– Хлеб я не взял, но возьми вот это!

И он протянул Стаське маленький прозрачный пакетик, в котором сверкало колечко с голубоватым камешком. Вспомнив, что кольцо куплено для Люськи – она отличалась дородностью, – быстро вышел из положения, объяснив:

– Если будет велико – заменим, я же не знал размера.

Стаська шарахнулась от протянутой руки Андрея, но взгляд оторвать от колечка не могла. Ничего красивее она до сих пор не видела! В дверях появилась баба Клава. Не скрывая, что все слышала, деловито ответила Андрею: с большой вещи маленькую сделать можно всегда. Проворно взяв из руки Андрея пакетик с колечком, ушла в дом. Сразу же вернулась, как будто все было подготовлено, неся на полотенце румяный каравай, присыпанный сверху щепоткой соли. Баба Клава торжественно, на вытянутых руках, с поклоном поднесла Андрею хлеб со словами:

– Возьми, сынку, хлеб-соль! Потом, как договоримся – так вас и благословлю!

От стремительности действа Андрей опешил, машинально подхватив руками каравай. Стаська же так и пребывала в неподвижности. Потом очнулась и голосом, взывающим к разуму, выговорила:

– Бабцю, опомнитесь! Над нами насмехаются!

В это время Андрей пришел в себя и поцеловал хлеб, как того требовал обычай. Сунул каравай за полу пиджака, придерживая одной рукой, второй взял руку бабы Клавы и с низким поклоном также поцеловал:

– Спасибо, бабцю, за хлеб-соль и за Стасю! Приду с родителями, и будем советоваться, когда лучше сыграть свадьбу.

Потом развернулся и поспешно ушел со двора. В голове путалось, он никак не мог сообразить, что же он наделал? Замедлив шаги, стал думать. Мать его давно пилит, чтобы он женился на Люське Ступаковой. Такую богатую невесту могут увести из-под носа. Но вот уже полгода как не уводят, а Люська стала считать Андрея собственностью. Вынужден был купить с получки колечко. Давно она шпыняет, мол, Андрей скупой и не делает ей подарки. Не понимает он в подарках ничего, лучше дать деньги, пусть сама покупает!

Он вдруг вспомнил, как Стаська смотрела на колечко… Ему не жалко, пусть девка порадуется! К дому Андрей подошел, никакого решения так и не приняв. Про себя же подумал: свадьба с Люськой откладывается, и это почему-то привело его в хорошее настроение.

Андрей зашел в дом, молча положил хлеб на стол и стал раздеваться. Настя занималась домашними делами. Она случайно посмотрела на стол и, увидев каравай хлеба, удивленно воскликнула:

– А откуда чужой хлеб у нас в доме? Да пригожий какой!

Она вопросительно посмотрела на Андрея. Тот ничего не ответил, но лицо его было каким-то странным: то ли растерянным, то ли озабоченным. Настю словно током пронзило – наконец-то!

– Сынок, слава богу, ты посватался! А какой славный хлеб Люська печет, не хуже моего!

Настя на радостях позвала Максима. Тот зашел, улыбаясь, кивнул Андрею.

– Смотри, отец, какой теперь хлеб будет печь наша невестка! Молодец Люся!

Андрей, ерзая на стуле, в конце концов кисло промолвил:

– Мама, погодите – этот хлеб пекла не Люська!